 |
Война
|
Important Notice:
We regret to inform you that our free phpBB forum hosting service will be discontinued by the end of June 30, 2024.
If you wish to migrate to our paid hosting service, please contact billing@hostonnet.com.
| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
 Добавлено: Ср Янв 11, 2012 7:31 am Заголовок сообщения: |
 |
|
Дворец Тадж-Бек
http://ru.wikipedia.org/wiki/Дворец_Тадж-Бек
| Цитата: |
+++
Дворец Тадж-Бек (также известный как дворец «Топайи-Таджбек» и «дворец Амина») находится на юго-западной окраине Кабула столицы Афганистана, на хорошо просматривающейся со всех сторон возвышенности.
Дворец Тадж-Бек был построен во времена правления Амануллы-хана в середине 20-х годов XX века с помощью группы немецких архитекторов в качестве дома королевской семьи [1]. В то время Кабул был меньше и дворец Тадж-Бек отстоял от городских предместий на восемь, а от центра города — на 16 километров.
+++
Во время войны в Афганистане с 1982 по февраль 1989 года в дворце размещался Штаб 40-й Армии.
Афганское правительство, в сочетании с немецким правительством, разработало план ремонта дворца для служебного пользования. План требует средств из частных пожертвований от богатых афганцев. Есть аналогичные планы ремонта дворца «Дар уль-Аман», который находится рядом, для использования в качестве здания для парламента Афганистана.
+++
|
http://ru.wikipedia.org/wiki/Амин,_Хафизулла
http://uk.wikipedia.org/wiki/Хафізулла_Амін
http://en.wikipedia.org/wiki/Hafizullah_Amin
http://fr.wikipedia.org/wiki/Hafizullah_Amin
http://de.wikipedia.org/wiki/Hafizullah_Amin
Штурм дворца Амина
http://ru.wikipedia.org/wiki/Штурм_дворца_Амина
| Цитата: |
The headquarters of the Soviet 40th army in Kabul, Afghanistan in 1987.
+++
Непосредственное руководство штурмом осуществлял полковник КГБ Григорий Иванович Бояринов, начальник Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС) КГБ СССР. Участники штурма были разбиты на две группы: «Гром» — 24 чел. (бойцы группы «Альфа», командир — замначальника группы «Альфа» М. М. Романов) и «Зенит» — 30 чел. (офицеры специального резерва КГБ СССР, выпускники КУОС; командир Я. Семенов). Во «втором эшелоне» находились бойцы так называемого «мусульманского батальона» майора Х. Т. Халбаева (520 человек) и 9-я рота 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка под руководством старшего лейтенанта Валерия Востротина (80 человек).[3][4]
Нападавшие были одеты в афганскую форму без знаков различия с белой повязкой на рукаве. Паролем опознания своих были окрики «Яша» — «Миша».
[править]
Штурм
Днем 27 декабря во время обеда Х.Амин и многие его гости почувствовали себя плохо, некоторые, в том числе и Амин потеряли сознание. Это было результатом спецмероприятия КГБ. Жена Амина немедленно вызвала командира президентской гвардии, который начал звонить в Центральный военный госпиталь и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и сок были немедленно направлены на экспертизу, а повара были задержаны. Во дворец прибыла группа советских врачей и афганский доктор. Советские врачи, не осведомленные о спецоперации, оказали помощь Амину. Эти события насторожили афганскую охрану.
В 19:10 группа советских диверсантов на автомашине приблизилась к люку центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, проехала над ним и «заглохла». Пока часовой-афганец приближался к ним, в люк была опущена мина и через 5 минут прогремел взрыв, оставивший Кабул без телефонной связи.[1]
Штурм начался в 19:30 по местному времени. За пятнадцать минут до начала штурма одна из групп «мусульманского» батальона, проезжая через расположение третьего афганского батальона охраны, они увидели, что в батальоне объявлена тревога — в центре плаца стояли командир и его заместители, а личный состав получал оружие и боеприпасы. Автомобиль с разведчиками «мусульманского» батальона остановился возле афганских офицеров, и они были захвачены, но афганские солдаты открыли огонь вслед удаляющейся машине. Разведчики «мусульманского» батальона залегли и открыли огонь по атакующим солдатам охраны. Афганцы потеряли убитыми более двухсот человек. Снайперы тем временем сняли часовых у вкопанных у дворца в землю танков.
Затем две самоходные зенитные установки ЗСУ-23-4 «Шилка» «мусульманского» батальона открыли огонь по дворцу, а ещё две — по расположению афганского танкового батальона охраны для того, чтобы не допустить его личный состав к танкам. Расчеты АГС-17 «мусульманского» батальона открыли огонь по расположению второго батальона охраны, не позволяя личному составу покинуть казармы.
На 4 БТР спецназовцы КГБ двинулись ко дворцу. Одна машина была подбита[5] охраной Х. Амина. Подразделения «мусульманского» батальона обеспечивали внешнее кольцо прикрытия. Ворвавшись во дворец, штурмующие «зачищали» этаж за этажом, используя в помещениях гранаты и ведя огонь из автоматов.
Хотя значительная часть солдат бригады охраны сдалась (всего было пленено около 1700 человек), часть подразделений бригады продолжала оказывать сопротивление. В частности, с остатками третьего батальона бригады «мусульманский» батальон сражался еще сутки, после чего афганцы ушли в горы.
Одновременно со штурмом дворца Тадж-Бек группами спецназа КГБ при поддержке десантников 345 парашютно-десантного полка, а также 317-го и 350-го полков 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии были захвачены генеральный штаб афганской армии, узел связи, здания ХАД и МВД, радио и телевидение. Афганские части, дислоцированные в Кабуле были блокированы (в некоторых местах пришлось подавлять вооруженное сопротивление).[6][1]
В ночь с 27 на 28 декабря в Кабул из Баграма под охраной сотрудников КГБ и десантников прибыл новый афганский лидер Б. Кармаль. Радио Кабула передало обращение нового правителя к афганскому народу, в котором был провозглашен «второй этап революции».[1]
[править]
Потери
В ходе штурма Тадж-бека, погибло 5 офицеров спецназа КГБ, 6 человек из «мусульманского батальона» и 9 десантников. Погиб и руководитель операции — полковник Бояринов. Почти все участники операции были ранены[7]. Также от огня своих погиб находившийся во дворце советский военный врач полковник В. П. Кузнеченков (посмертно его наградили орденом Красного Знамени)[8]
С противоположной стороны погибли Х. Амин, его два малолетних сына и около 200 афганских охранников и военнослужащих. Также погибла находившаяся во дворце жена министра иностранных дел Ш.Вали. Вдова Амина и их дочь, раненная при штурме, отсидев несколько лет в кабульской тюрьме, затем выехали в СССР.[1][9]
Убитых афганцев, в том числе и двух малолетних сыновей Амина, похоронили в братской могиле неподалеку от дворца. Амина похоронили там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия на могиле поставлено не было.[1]
+++ |
Дворец Тадж-Бек
http://www.artofwar.net.ru/profiles/greshnov_andrei_b/view_book/dvorets_tadj-bek
| Цитата: |
© Copyright Грешнов Андрей Борисович (greshnoff@mail.ru)
Добавлено: 2010/10/25
Документы Афганистан -1979-1992
Годы событий: 2010
Аннотация:
По лабиринтам дворца Тадж-Бек
+++
Дворец Тадж-Бек был построен в середине 20-х годов прошлого столетия с помощью группы немецких архитекторов во времена правления Амануллы-хана. О дворце написано очень много, и лучше прочитать воспоминания бойцов спецназа, штурмовавших его 27 декабря 1979 года. Предлагаю краткую экскурсию по помещениям дворца, которую устроил начальник местного кабульсого гарнизона и его заместитель - оба учились в свое время в Ленинграде и до сих пор сохранили теплое отношение к русским. Сопровождал нас турецкий военный советник при начальнике гарнизона. То, что на фото есть женщины и дети, отнюдь не означает, что кто-то просто так возьмет и пустит заезжих экскурсантов на территорию афганского учебного центра, где расположен дворец. Там с афганцами занимаются американские военные советники, снимать запрещено. Так что с просьбами посодействовать проехать на территорию дворца сразу прошу никого не обращаться.
Из утвари дворца осталась только ванна, в которой купался Хафизулла Амин, да огромных размеров советский несгораемый шкаф, который в силу его огромного веса гордый афганский народ не смог украсть.
+++
+++
Дворцовые арки
+++
+++
|
Афганистан (افغانستان). Путевые заметки. Дворец Амина.
11 Янв, 2012 at 8:53 AM
http://bb-mos.livejournal.com/905580.html
| Цитата: |
+++
+++
...в Афгане есть ещё одна важная достопримечательность - так называемый "Дворец Амина". Это VIP-резиденция «Тадж-бек», в которой был убит президент Афганистана Хафизулла Амин в ходе спецоперации «Шторм-333», предшествующей вводу советских войск и началу Афганской войны 1979-1989 годов.
Право, было интересно посмотреть, что же сталось с некогда шикарным президентским особняком... И хотя попасть к нему оказалось не так-то просто, но для шурави из России военизированная охрана до сих пор охраняемого объекта сделала исключение... Посмотрим, что там?
+++
+++
+++
+++
+++
+++
+++
+++
+++
+++
+++
|
Время "Ч" для страны "А"
17:53 | 28.12.2004
Владимир Снегирев
http://www.afghanistan.ru/doc.xhtml?id=3102
| Цитата: |
+++
+++
Вдова Амина и их дочь, отсидев несколько лет в кабульской тюрьме, затем выехали в СССР. Они хотели жить только в этой стране, которую так боготворил муж и отец. Дочь окончила Ростовский мединститут.
Во дворце Тадж-Бек после его капитального ремонта размещался штаб нашей 40-й армии. Затем он сильно пострадал в ходе междоусобных боев в Кабуле и особенно при талибах.
Сейчас дворец находится в зоне ответственности канадских войск, которые обещают его реставрировать. |
Война, не завершившаяся миром
23:03 | 28.12.2009
Омар НЕССАР (Фото: cnn.org)
http://www.afghanistan.ru/doc/16316.html
| Цитата: |
+++
Роковая ошибка номер два: Тадж-Бек
Но вернемся в драматические дни конца декабря 1979 года. Перед перешедшими «речку» советскими войсками стояла задача установить контроль над более, чем 20 стратегически важными объектами в Кабуле. Одной из главных задач являлся захват дворца Тадж-Бека, где находилась резиденция главы афганского государства Хафизуллы Амина.
Пуштун Амин вел жестокую борьбу со своими политическими оппонентами. Не останавливался ни перед какими жертвами, чтобы сохранить власть. В результате деятельности Амина тысячи людей были брошены в тюрьмы, убиты или пропали без вести. Казалось бы, уничтожение режима такого диктатора является благом для страны и советские воины-интернационалисты, оказавшие помощь афганскому народу в деле избавления от Амина, вправе рассчитывать на благодарность…
Однако, большинство пуштунов до сих пор не могут забыть гибель Амина. И простить ее «шурави», да и России тоже. Возможно, росту таких антироссийских настроений способствуют обнародованные в последнее время новые подробности операции по захвату спецназом КГБ СССР дворца Тадж-Бека.
Среди них - недавно опубликованные воспоминания проживающей в Европе вдовы Амина, которая рассказывает леденящие душу подробности последних минут жизни своего мужа и детей. Стоит отметить, что в появлении этих публикаций не последнюю роль сыграли участники той операции.
+++ |
Тадж-Бек: 30 лет спустя
17:49 | 24.12.2009
(Фото: afghanistan.ru)
http://afghanistan.ru/doc/16291.html
| Цитата: |
+++
+++
Так, ряд афганских средств массовой информации опубликовали воспоминания одного из немногих свидетелей драматических событий, предшествовавших вхождению частей Советской армии в Афганистан. Речь идет о штурме дворца Тадж-Бек – резиденции тогдашнего главы афганского государства Хафизуллы Амина. А автор воспоминаний – Наджиба Зерай, дочь бывшего члена Политбюро ЦК НДПА Салеха Мохаммада Зерая.
27 декабря 1979 года Наджиба Зерай и ее мать были приглашены на прием к жене Хафизуллы Амина во дворец Тадж-Бек. В воспоминаниях дочери Салеха Зерая отмечается новая деталь – по ее словам, в тот драматический день во дворце Тадж-Бек, помимо узбекских поваров, находилась некая русская женщина. «Когда жена Амина показывала нам дворец, мы столкнулись с русской блондинкой в коридоре», - вспоминает Наджиба Зерай. – «Супруга Амина сказала, что она проверяет пищу, которую готовят афганские повара для Амина». Это замечание позволяет предполагать, что Хафизулла Амин, опасавшийся отравления, больше доверял агентам КГБ, чем своим соотечественникам-афганцам.
Как рассказывает Наджиба, после того, как гости (мужчины, согласно афганской традиции, находились в другом зале дворца) поели суп, им «ужасно захотелось спать». Девушка вскоре уснула вместе с другими гостями. Проснулась она уже от грохота, очевидно, взрыва. Все гости немедленно вышли в коридор. «Я увидела шокировавшее меня зрелище, - вспоминает Наджиба Зерай. – В коридоре в пижаме стоял Хафизулла Амин». Кругом велась стрельба.
Наджибе и ее матери, которая была беременна, удалось выжить лишь благодаря охранникам Амина. По ее словам, кто-то из охранников Тадж-Бека откликнулся на просьбу матери Наджибы и успел до начала операции внутри дворца вывести женщин в сарай, находившийся достаточно далеко от резиденции Амина.
«Когда прекратилась стрельба, - вспоминает Наджиба Зерай. - за дверью сарая послышался голос военного, говорившего на дари с сильным таджикским акцентом. Он сказал: «Мы будем считать до четырех, выходите», и начал считать. Когда мы вышли, то у двери сарая встретили около десяти военных, которые направили на нас свои автоматы».
По словам Наджибы, женщин повели из сарая в другое помещение: «Хорошо помню, как всюду валялись трупы, мама запрещала мне смотреть на них. Дворец уже был совсем не похож на то, что мы видели несколько часов назад».
Когда жена и дочь Салеха Зерая зашли в другую комнату, куда их привели военные, то увидели в ней «рыдающую жену Амина». «Она говорила моей матери: я стала вдовой», - рассказывает Наджиба. В этой комнате оказались все, кто остался жив после операции по захвату дворца Тадж-Бек. В этом помещении (которое, очевидно, использовалось в качестве фильтрационной комнаты – Прим.) также находилась жена старшего сына Амина Абдул Рахмана, державшая ребенка на руках. «Было примерно 3 часа ночи. Советские военные принесли нам поесть. Хорошо помню, как один афганский офицер, из числа штурмовавших дворец, подошел к жене Амина и сказал, что ее муж заслуживал этого», - вспоминает Наджиба Зерай.
Спустя несколько дней после штурма Тадж-Бека, члены семьи Салеха Мохаммада Зерая и оставшиеся в живых члены семьи Амина были переданы сотрудникам ХАД (афганской службе госбезопасности). Несколько дней пленников перевозили из одного места в другое для допросов. В конце концов, их отправили в Пули-Чархи.
Впрочем, в главной афганской тюрьме семья Зерая надолго не задержалась. То ли «шурави», то ли уже пришедшие к власти в Кабуле «парчамисты» решили пощадить пленников. «Мы готовились в тюрьме к тяжелым временам, - рассказывает Наджиба. - Однако спустя три дня к нам в камеру пришли двое молодых афганских офицеров, показали нам какую-то бумагу, и сказали, что мы свободны. Мы не поверили: ведь до этого, когда нас перевозили из одного места в другое, нам тоже говорили – мы вас освобождаем… Но, выходя из камеры на улицу, мы заметили серьезное отличие от предыдущих случаев: нас посадили в «Волгу», а не как раньше, в «УАЗик». Женщины вскоре оказались дома.
По словам Наджибы Зерая, переступив родного дома, они застали «интересное зрелище»: родственники, посчитав их мертвыми, проводили у них дома церемонию панихиды.
Заканчивая свой рассказ, Наджиба Зерай сравнивает приход «шурави» в Афганистан в 1979 году с приходом моджахедов в Кабул спустя три года после вывода советских войск: «Тогда (в декабре 1979 года – Прим.) наша семья чудом выжила, однако спустя 12 лет, при новых политических переменах, к нам домой пожаловали уже моджахеды, и тогда ни моя мама, ни находившиеся с ней дома двое ее детей, не смогли выжить».
Спустя 30 лет после ввода советских войск в Афганистан, участники спецоперации по захвату дворца Тадж-Бек также делятся воспоминаниями. А некоторые даже меняют свои оценки относительно драматических событий, случившихся в Кабуле в декабре 1979 года.
Так, некоторое время назад один из командиров советского отряда, штурмовавшего Тадж-Бек, через средства массовой информации Афганистана обратился к афганцам с просьбой простить его.
По словам этого офицера советского спецназа, в ночь штурма президентского дворца в Кабуле вместе с Хафизуллой Амином внутри Тадж-Бека были убиты около 8 человек, включая двух сыновей Амина, а также жену министра иностранных дел Афганистана. Как вспоминает сегодня бывший советский офицер, тела всех убитых были завернуты в ковер и похоронены на территории дворца Тадж-Бек.
По словам этого советского офицера-спецназовца, 30 лет назад, перед штурмом резиденции Хафизуллы Амина, им было приказано не оставлять во дворце никого в живых. Однако, позже, уже после штурма Тадж-Бека, спецназовцам был спущен новый приказ, - с оставшимися в живых «обращаться хорошо». Впрочем, этот приказ уже не мог изменить историю. |
Дворец «Тадж-бек» восстановят
11:40 | 16.04.2005
http://afghanistan.ru/doc/3467.html
| Цитата: |
Согласно поступившим сообщениям, афганское правительство планирует восстановить дворец «Тадж-бек», находящийся на юге Кабула в районе Дар-уль-аман. Ожидается, что в отреставрированном дворце будет заседать будущий афганский парламент.
«Тадж-бек» был построен в 1919 году при Шахе Аманулле и считается одним из исторических объектов Кабула. Во времена правления в Афганистане коммунистических режимов в здании дворца располагалось Министерство обороны, а в России он известен как «дворец Амина».
Дворец представляет собой настоящую крепость - трехэтажное здание с массивными стенами, построенное на господствующей высоте, видимое со всех сторон. К воротам дворца ведет круговая серпантинная дорога, так что подойти к дворцу незамеченным практически невозможно.
Дворец и холм, на котором он расположен, были основательно разрушены в ходе вооруженных столкновений между моджахедами в 90-тых годах. |
| Цитата: |
+++
During the Soviet war in Afghanistan it served as the headquarters of the Soviet 40th Army. The palace has been severely damaged due to the quarter century of violence that has gripped the country.
Now for some pictures
+++ |
И винторогое беркемоидное зверьё и "проклятые пиндосы" дружно обвиняют СССР в разрушении сего дворца.
* Затем на развалинах часовни...
- Простите, часовню тоже я... развалил?
- Нет, это было до вас, в XIV веке.
АБУ-ДАБИ, 11 июля. /Корр. ИТАР-ТАСС/.
Информационное агенство: "ИТАР-ТАСС"
Дата и время публикации: 12.07.2001 00:00
"Тадж Бек", величественно возвышающийся на горе на южной окраине Кабула, может, пожалуй, считаться самым несчастливым дворцом афганской столицы. Сегодня его стены вновь содрогнулись от разрывов снарядов.
http://www.lenta-itar-tass.ru/17000/17987.php
| Цитата: |
+++
Вспомнили о "Тадж Беке" только в 1979 году. Его избрал в качестве своей резиденции Хафизулла Амин - тогдашний генсек ЦК Народно-демократической партии Афганистана и председатель Революционного совета Демократической Республики Афганистан. Тому было две причины. Злые языки утверждали, что лавры эмира-реформатора не давали Амину покоя, и он мечтал оставить по себе такую же добрую память в истории, как и Аманулла, который прославился в своей стране даже не столько реформами, сколько тем, что именно при нем после третьей англо-афганской войны Афганистан завоевал независимость от Британской империи. Но не последнюю роль в выборе дворца в качестве резиденции главы государства сыграли прозаические соображения безопасности. Подступы ко дворцу, расположенному на отшибе, в конце извилистой горной дороги, отходящей от центральной городской магистрали - проспекта Дар уль-Аман, позволяли прекрасно организовать эшелонированную оборону, что тоже было делом далеко не последним в условиях разгоравшейся гражданской войны. "Тадж Бек" отремонтировали по первому классу. Хафизулла Амин въехал в него как раз в конце декабря 1979 года. Там он и погиб в результате штурма дворца советским спецназом 27 декабря 1979 года. Получилось, что зря старались - внутри здания шли ожесточенные бои и все усилия реставраторов пошли прахом. Бесследно исчезли роскошные ковры на стенах и полах, дорогая мебель, а также уникальная коллекция старинного оружия, которую Амин - большой его ценитель /как, впрочем, любой пуштун/ - с гордостью показывал гостям. "Тадж Бек", получивший еще одно, так сказать, неофициальное название - "Дворец Амина", приобрел после штурма жутковатый вид. Разбитые стекла огромных окон, напоминавших пустые глазницы, разрушенные ступеньки, выщербленные снарядами колонны... В 80-е годы в "Тадж Беке" размещался штаб советской 40-й армии. Потом его передали министерству обороны Республики Афганистан. После падения республиканского правительства в 1992 году новым хозяевам Кабула - моджахедам - стало не до архитектуры. Дворец ветшал. Все подходы к нему были заминированы. Уже после того, как в 1996 году афганскую столицу заняли войска движения "Талибан", "Дворец Амина" облюбовали пакистанцы, религиозные экстремисты, оказывающие вооруженную помощь своим подопечным-талибам.
Здесь же устроили склад оружия и боеприпасов.
Сегодня на рассвете при обстреле прямым попаданием ракеты склад был взорван.
Вокруг дворца в очередной раз загремели взрывы.
Вот такая ирония судьбы.
"Тадж Бек" строил эмир-освободитель - но обитали и обитают в нем по большей части иностранцы, не слишком желанные и не больно-то званые гости.
Его возводили для человека, пытавшегося вывести родину на путь процветания и прогресса - он стал символом беззакония, кровавых преступлений и войны.
+++ |
Афганская драма
Очаг нестабильности у южных рубежей СНГ
В. П. Максаковский,
доктор географических наук, профессор, зав. кафедрой экономической и социальной географии Московского педагогического государственного университета
http://geo.1september.ru/articles/2009/19/12
| Цитата: |
+++
Развалины дворца Тадж-Бек в Кабуле. Дворец построен в 20-х годах ХХ в. для эмира Амануллы-хана. В нашей стране дворец известен тем, что 27 декабря 1979 г. его как резиденцию главы Афганистана Хафизуллы Амина штурмовали спецназовцы ГРУ и КГБ СССР, включая недавно основанную группу «Альфа».
Со штурма Тадж-Бека началась 19-летняя афганская кампания, называвшаяся в СССР «оказанием Афганистану интернациональной помощи».
С 1982-го по февраль 1989 года в этом здании размещался штаб 40-й советской армии.
Дворцовый комплекс серьезно пострадал в марте 1990 г. в столкновениях верных президенту Наджибулле правительственных войск и формирований мятежного министра обороны Шах Навваза Таная.
Еще сильнее Тадж-Бек был разрушен в 1990-х годах в круговерти афганской гражданской войны.
В декабре 2007 г. обнародована информация о желании правительства Афганистана полностью восстановить исторический и архитектурный памятник.
+++
|
26.12.2007 ДВОРЕЦ ТАДЖ-БЕК БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕН
http://www.artofwar.net.ru/news/view/2007/
| Цитата: |
В Афганистане в скором времени начнется восстановление покалеченного войной дворцового комплекса Тадж-Бек, более известного в народе как «Дворец Амина» и соседствующего с ним бывшего здания Генерального штаба афганской армии.
Об этом на заседании афганского правительства, посвященном вопросам градостроительства, заявил первый вице-президент Исламской Республики Афганистан Ахмад Зия Масуд.
По словам замглавы афганского государства, представляющий огромную историческую ценность дворцовый комплекс, некогда бывший гордостью Афганистана, находится сегодня в состоянии полнейшей разрухи.
Он пострадал от боевых действий несколько раз.
Первые незначительные повреждения были нанесены ему в декабре 1979 года в ходе не знающей аналогов в новейшей истории операции по захвату резиденции бывшего президента Афганистана Хафизуллы Амина и здания афганского Генштаба.
Но сразу после отстранения от власти режима Амина оба дворца были полностью реставрированы. В последствии в одном из них размещался штаб советской 40-й армии, а в другом – министерство обороны Демократической Республики Афганистан.
Более серьезные повреждения были нанесены дворцовому комплексу во время вооруженного противостояния в марте 1990 года частей, верных президенту ДРА Наджибулле и подразделений, перешедших на сторону министра обороны Шах Навваза Таная.
Тогда дворцовый комплекс находился в руках мятежного генерала, а танки Наджибуллы, стоявшие у советского посольства, вели прицельный огонь по обоим дворцам.
Но почти полностью дворцовый комплекс был разрушен после 1992 года, когда противоборствующие группировки моджахедов устроили на проспекте Дар уль-Аман (Ворота в спокойствие), который упирается в дворцовый комплекс, афганское «Бородино».
Довершили разрушение памятников истории кровавые битвы между моджахедами и талибами. |
Аблазов Валерий Иванович
Дворцы Кабула и Джелалабада, резиденции власти, штабы войск
http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/text_a120.shtml
http://wap.shmas.forum24.ru/?1-18-0-00000008-000-10001-0
| Цитата: |
+++
+++
Дворец Тадж-Бек. Дворец Тадж-Бек ("Топайи-Таджбек" и "дворец Амина") находится на юго-западной окраине Кабула столицы Афганистана, на хорошо просматривающейся со всех сторон возвышенности. Дворец Тадж-Бек был построен во времена правления Амануллы-хана в 20-е годы XX века с помощью группы немецких архитекторов в качестве резиденции королевской семьи. Он строился одновременно с дворцом Дар - уль-Аман на расстоянии двух километров от него и на удалении 16-ти километров от центра Кабула. За два года строители справились со своей задачей. Но в 1929 году Аманулла-хан был свергнут и оба дворцы не были использованы его замыслу. Тадж Бек стал административным зданием. Какое-то время в нем размещался штаб Центрального армейского корпуса. Дворец стоит на холме, возвышаясь над окрестностями метров на шестьдесят. К нему вели серпантинная дорога и пешеходная лестница шириной метра полтора.
Победа Саурской революции не изменила места резиденции руководителей государства - она первоначально традиционно находилась во дворце Арг. Однако, по рекомендации советских советников, в интересах личной безопасности Амин решил переместить свою резиденцию во дворец Тадж - Бек, где для этого была проведена специальная реконструкция и капитальный ремонт.
Для надежной охраны дворца были предусмотрены три линии. Внутри дворца находилась рота личной охраны - это считалось первой линией охраны. Вторую линию должны были составить советские спецотряды, а третьей была бригада охраны, состоящая из трех пехотных батальонов и одного танкового, охранявшая резиденцию по периметру. Вдобавок ко всему за дворцом было зарыто три танка.
Каждый батальон бригады имел свою казарму, и лишь танковый жил вместе с первым пехотным батальоном. Его казармы не так давно начали строить, которые передали советским военным.
Кроме того, от ударов с воздуха дворец прикрывал зенитный полк, на его вооружении находилось двенадцать 100 мм зенитных пушек, а также шестнадцать зенитных установок, представлявших собой спаренные крупнокалиберные пулеметы ДШК.
Но все это не спасло Амина от гибели.
Первые повреждения дворец получил 27 декабря 1979 года, когда спецназ КГБ и ГРУ устранял афганского диктатора Хафизуллу Амина. Стены дворца обстреливались из зенитных самоходных установок "Шилка".
Однако 23-миллиметровые снаряды зенитных пушек отлетали от стен дворца как резиновые мячики - немцы умели и умеют строить "на совесть".
Повреждения внутренних помещений дворца были существенными и потребовали большого ремонта.
После ремонта и до февраля 1989 года во дворце размещался штаб 40-й Общевойсковой Армии ТуркВО.
В период боевых действий в 90 - е годы ХХ столетия между отрядами моджахедов и в борьбе с талибами дворец Тадж - Бек был разрушен.
Афганское правительство совместно с немецкими специалистами разработало план ремонта дворца для дальнейшего его служебного использования. Но реализовать этот план можно только за счет средств из частных пожертвований от богатых афганцев.
+++ |
Состояние ещё одного дворца:
Pages in category "Palaces in Afghanistan"
http://en.wikipedia.org/wiki/Category:Palaces_in_Afghanistan
| Цитата: |
The following 2 pages are in this category, out of 2 total. This list may not reflect recent changes (learn more).
D
Darul Aman Palace
T
Tajbeg Palace |
Дворец «Дар уль-Аман»
قصر_دارالامان
http://www.google.com/search?client=opera&rls=ru&q=%D9%82%D8%B5%D8%B1_%D8%AF%D8%A7%D8%B1%D8%A7%D9%84%D8%A7%D9%85%D8%A7%D9%86&oe=utf-8&um=1&hl=ru&ie=UTF-8&sa=N&tab=iw
Дворец «Дар уль-Аман»
http://ru.wikipedia.org/wiki/Дворец_«Дар_уль-Аман»
| Цитата: |
http://fa.wikipedia.org/wiki/قصر_دارالامان?match=ru
 |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./
Последний раз редактировалось: us998 (Ср Янв 11, 2012 4:33 pm), всего редактировалось 9 раз(а) |
|
| Вернуться к началу |
|
 |
danton
Зарегистрирован: 15.12.2009
Сообщения: 1656
Откуда: Пермь
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Пт Мар 23, 2012 11:11 am Заголовок сообщения: |
|
|
vgil (vgil) wrote,
2011-10-18 13:00:00
Русский бунт. Восстание русских в Чечне в 1958 г.
Митинг в Грозном на площади Ленина 27 августа 1958 г. Фото участника событий
http://vgil.livejournal.com/1410578.html
| Цитата: |
***
«После XX съезда КПСС началась реабилитация и отдельных граждан, и целых народов, пострадавших в годы беззакония. Девятого января 1957 г. председатель президиума ВС СССР Климент Ворошилов подписал Указ "О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР". "В целях создания необходимых условий для национального развития чеченского и ингушского народов" представителям этих народов разрешалось вернуться на прежнее место жительства.
Сложному механизму возвращения ингушей и чеченцев власти с самого начала пытались придать планомерный характер. Однако процесс переселения вскоре вышел из-под контроля. Только за 1957 год в автономную республику прибыло свыше 200 тыс. человек, что существенно превышало цифры, предусмотренные четырехлетним планом переселения. Это создавало серьезные проблемы с трудоустройством и обеспечением жильем. К тому же - массовое приобретение оружия, круговая порука, убийства на почве кровной мести, изнасилования, нападения на жителей республики, представляющих другие национальности.
Прибывшие шейхи, муллы и тейповые авторитеты, воздействуя на молодежь в националистическом и религиозном духе, стремились оживить идеи мюридизма и повиновения законам шариата. Это повлекло за собой резкий рост уголовных преступлений среди молодежи. За 9 месяцев 1957 года в Грозном было совершено 22 убийства. Органами милиции привлечено к уголовной ответственности 285 человек. В первой половине 1958 года по сравнению с аналогичным периодом 1957 года в целом по ЧИ АССР количество убийств увеличилось в 2 раза, а случаев разбоя и хулиганства, повлекших за собой тяжкие телесные повреждения, в 3 раза. По всей республике стали обыденным явлением ссоры из-за домов и приусадебных участков, скандалы и групповые драки с применением холодного и огнестрельного оружия. Так, например, в конце 1957 года в Грозном распространялись антирусские листовки, были зафиксированы и нападения чеченской молодежи на учащихся ремесленных училищ и офицеров Советской Армии.
"Дела совсем плохие, - писала одна из русских жительниц Чечни своей родственнице в Россию, - приезжают чеченцы, творят что только вздумается, бьют русских, режут, убивают, ночью поджигают дома. Народ в панике. Многие уехали, а остальные собираются".
И действительно, в результате запугивания, при полном попустительстве республиканских властей в течение 1957 года за пределы ЧИ АССР выехали 113 тысяч русских, осетин, аварцев, украинцев и граждан других национальностей.
Справедливое возмущение населения бесчинствами хулиганских элементов из числа чеченцев, а также неспособность власти реально защитить некоренных жителей спровоцировали русское население Грозного на массовые беспорядки, произошедшие в городе 26 и 27 августа 1958 г., ставшие классическим примером не раз описанного в исторической литературе "русского бунта", отчаянного и жестокого.
Вечером 23 августа 1958 года в пригороде Грозного поселке Черноречье, где преимущественно проживали рабочие и служащие Грозненского химического завода, чеченец Лулу Мальсагов, находясь в нетрезвом состоянии, устроил драку с русским парнем Владимиром Коротчевым и нанес ему ножевые ранения в живот. Чуть позже Мальсагов вместе с другими чеченцами встретили только что демобилизованного из армии рабочего завода Евгения Степашина и несколько раз ударили его ножом. Ранения Степашина оказались смертельными, а Коротчева удалось спасти.
Слухи об убийстве двадцатидвухлетнего русского парня быстро разнеслись среди рабочих завода и жителей Грозного. Несмотря на то, что убийца и его сообщники были сразу задержаны милицией, реакция общественности была необычайно бурной, особенно среди молодежи. Стали раздаваться требования сурово наказать убийц.
25-26 августа проститься с погибшим в поселок Черноречье прибыло много людей, требовавших публичной казни убийц Степашина. Многие из числа собравшихся у гроба погибшего настаивали на необходимости проведения траурного митинга с участием руководства обкома и горкома КПСС, Совета Министров ЧИ АССР. Однако по указанию того же обкома проведение какого-либо митинга разрешено не было. Тем не менее на территории химического завода и в Черноречье появились объявления о якобы предстоящем траурном митинге, организуемом в связи с убийством рабочего Степашина.
26 августа в 14 часов свыше трех тысяч человек, подняв на руки гроб с телом погибшего, направились в центр Грозного. Протестующие намеревались провести митинг на площади Ленина у здания обкома, на котором собирались вновь заявить о своих требованиях публичной казни арестованных, выселения паразитических элементов из числа чеченцев, проживающих в Черноречье.
Но и в обкоме, и в горкоме партии не сочли нужным вступать в полемику с горожанами и давать им какие-либо объяснения. Власть отгородилась от возмущенного народа кордоном милиции, которой было дано указание не допустить траурную процессию к зданию обкома КПСС.
Однако толпе вместе с гробом убитого удалось достичь своей цели. Примкнувшие к жителям Черноречья большие группы грозненской молодежи опрокинули несколько автомашин, выставленных в качестве заграждения, и демонстрация хлынула на площадь Ленина, где начался траурный митинг.
Между тем некоторые из митингующих предприняли попытку проникнуть в здание обкома, и в 19 часов 30 минут им это удалось. Группа молодежи ворвалась в обком и попыталась силой вытащить на площадь председателя Совета Министров ЧИ АССР Гайербекова, второго секретаря обкома КПСС Чахкиева и других работников. С большим трудом сотрудникам КГБ и МВД удалось изгнать из обкома прорвавшихся туда демонстрантов и задержать наиболее активных из них.
Для успокоения собравшихся на площадь все же вышли секретари обкома партии Г.Я. Черкевич, Б.Ф. Сайко, секретарь горкома А.И. Шепелев. Однако вместо обстоятельного разговора о волнующих людей проблемах они выступили с призывом прекратить беспорядки. В ответ из толпы послышались возгласы: "Вон чеченцев из Грозного", "Пусть к нам приедет Н.С. Хрущев, мы с ним поговорим", "Да здравствует Грозненская область!" и т.п.
Толпа все прибывала и прибывала. Со столов организованного накануне книжного базара стали свободно выступать все желающие. Митингующие стали нападать на военные и милицейские автомашины и откатывать их вместе с солдатами на прилегающие к площади улицы. Были остановлены и избиты два чеченца, проезжавшие мимо на мотоцикле. В окна обкома полетели первые камни.
К 23 часам к месту митинга прибыло еще несколько машин с солдатами местного гарнизона, которым вместе с милицией удалось рассеять толпу и задержать 41 активного участника беспорядков. К половине второго ночи на площади был полностью восстановлен порядок.
Однако еще вечером 26 августа среди собравшихся распространился слух о том, что в 9 часов утра на том же месте состоится новый митинг, на котором якобы должны выступить срочно прилетевшие из Москвы члены Советского правительства и ЦК КПСС.
На следующий день в 7 часов утра недалеко от здания обкома стали появляться группы горожан, главным образом женщины, которые наперебой обсуждали вчерашние события и выражали явное недовольство задержанием активистов митинга. Появились даже листовки, призывающие к возобновлению акции протеста. В одной из таких листовок говорилось: "Товарищи! Вчера проносили мимо обкома гроб товарища, зарезанного чеченцами. Вместо того чтобы принять соответствующие меры по отношению к убийцам, милиция разогнала демонстрацию рабочих и арестовала 50 человек ни в чем не повинных людей. Так давайте же бросим работу в 11 часов и пойдем в обком партии с требованием освободить товарищей!"
К 10 часам утра около здания обкома собралась толпа - около 2 тысяч человек. Наступил критический момент, когда люди подошли вплотную к зданию обкома, разорвали кольцо оцепления из солдат и милиционеров и стали ломиться в двери центрального входа.
Вскоре навстречу митингующим вышли секретарь Грозненского горкома партии Шепелев и председатель горисполкома Брыскин, которые тут же были схвачены толпой и препровождены к памятнику Ленина, где была сооружена импровизированная трибуна. Но ни Шепелеву, ни Брыскину выступать не дали. Народ хотел, чтобы на этот раз власти предержащие сами выслушали его мнение.
К полудню на площади Ленина скопилось около 10 тысяч человек. Выступающие настойчиво повторяли свои требования - освободить товарищей, арестованных накануне. Над головами людей из динамиков слышались призывы: "Освободите арестованную молодежь!", "Вышлите чечен из Грозного!" К 14 часам часть толпы в количестве более тысячи человек подошла к зданиям КГБ и МВД республики. Несколько человек проникли на балкон здания МВД и потребовали освободить всех задержанных накануне. Под давлением масс власти пошли на уступки и выпустили всех на свободу.
Другой группе удалось прорваться в здание КГБ и нанести некоторый материальный ущерб: были выбиты стекла, выломаны двери и т.п. Прорыв чекистам удалось быстро ликвидировать, причем без применения оружия.
Разгоряченная толпа моментально обращала свой гнев на любых людей чеченской национальности, появившихся возле площади. Так, во время митинга были захвачены двое чеченцев Матаев и Темиров, которых тут же подвергли избиению. От полученных побоев Матаев вскоре скончался.
Около 15 часов группа демонстрантов, отделившись от основной массы, направилась в сторону Грозненского горкома КПСС. Взломав дверь, люди ворвались в помещение и устроили погром. А спустя два часа митингующие взяли штурмом и здание обкома, где, захватив десяток пишущих машинок, несколько активистов стали печатать листовки и воззвания, которые тут же зачитывались с балкона собравшимся.
Была наспех написана и обращенная к властям резолюция митинга. "Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийствах, насилии и издевательствах, - говорилось в ней, - трудящиеся города Грозного от имени большинства населения республики предлагают:
1. С 27 августа 1958 года переименовать ЧИАССР в Грозненскую область или же в Межнациональную советскую социалистическую республику.
2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10% от общего количества населения.
3. Переселить передовую прогрессивную комсомольскую молодежь различных национальностей из других республик для освоения богатств Грозненской области и для развития сельского хозяйства..."
Один из активистов, шофер автотранспортной конторы, предъявил ультиматум находившемуся в обкоме начальнику местного военного авиационного училища генерал-майору Степанову: либо выйти к толпе и выступить перед ней с заявлением о том, что чеченцы будут выселены из Грозного, либо быть через несколько минут растерзанным.
Взбунтовавшихся в здании обкома попыталась приостановить группа секретарей первичных партийных организаций города и других партийных работников. Однако все они были избиты демонстрантами и выгнаны на улицу.
Захватив в обкоме знамя, часть толпы численностью в 500 человек направилась на штурм главпочтамта. Ворвавшись в здание, демонстранты потребовали связать их с Москвой.
Не сумев дозвониться до Москвы, толпа направилась на междугородную телефонную станцию. При попытке проникнуть внутрь был убит охраной рабочий химзавода Андрианов и еще 2 человека получили ранения. Под угрозой насилия телефонисты все же организовали активистам митинга связь с приемной Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева. В 23 часа группа демонстрантов с красным знаменем направилась на Грозненский вокзал и задержала отправление поезда «Ростов-Баку». Люди ходили по вагонам и просили пассажиров рассказать жителям других городов, что "в Грозном чеченцы убивают русских, а местные власти не принимают никаких мер". На внешней стороне вагонов появились надписи: "Братцы! Чеченцы и ингуши убивают русских. Местная власть поддерживает их. Солдаты стреляют по русским!"
Около полуночи на станции появились войска, но участники митинга забросали их камнями. В ход пошли приклады. Вскоре толпу все же удалось рассеять, а поезд отправить по назначению. Одновременно войсковым подразделениям удалось навести порядок на площади у здания обкома.
На следующий день органами милиции и госбезопасности начались интенсивные розыски активных участников беспорядков. Каждый день происходили все новые и новые аресты, число которых перевалило за сотню. В течение ближайших двух месяцев местный суд едва успевал оглашать приговоры: от года условно до 10 лет лишения свободы. Среди статей обвинения у 91 осужденного фигурировала статья 59-2 (массовые беспорядки). Так расправлялась власть с теми, кто посмел усомниться в правильности ее курса.
Но жестокие репрессии активистов массовых выступлений в Грозном не оказали ожидаемого устрашающего воздействия. Так, спустя несколько дней после беспорядков на организованном парткомом одного из предприятий митинге, где предполагалось заклеймить позором "антисоветские и шовинистические" действия 26 и 27 августа, один из выступающих рабочих заявил: "Рабочий класс города правильно поднялся, контрреволюционеры были не на площади, контрреволюционеры сидели в обкоме КПСС..."
Эти слова еще раз наглядно свидетельствуют о том, в чью именно сторону был обращен народный гнев жителей Грозного в течение двух августовских дней 1958 года.
В силу своей идеологической зашоренности и центральная, и местная власти не смогли объективно оценить причины вспышки народного гнева. С самого начала выступления трудящихся масс трактовались как действия "хулиганствующих и уголовных элементов под шовинистическими и антисоветскими лозунгами". Даже в ходе последующего разбирательства ни один из следователей не поинтересовался у арестованных, что именно толкнуло народ на демонстрацию. Власть волновало только одно: кто писал, кто ударил, кто призывал...
Коммунистические лидеры таким образом заморозили решение проблем межнациональных отношений в Чечено-Ингушетии, что спустя десятилетия обернулось кровавой драмой.
О. МАТВЕЕВ,
"Независимая газета", N162, 2000 г. |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Вс Мар 25, 2012 6:41 am Заголовок сообщения: |
|
|
asterrot (asterrot) wrote,
2012-03-21 12:31:00
Тайны мадридского двора
Об одном воскресеньи
http://asterrot.livejournal.com/322072.html
| Цитата: |
В марте 1898го была создана РСДРП. Месяц с небольшим спустя Начальник Московского охранного отделения (и бывший народоволец) С. Зубатов начал создание монархических рабочих организаций. Идеологией их была "народная монархия", в духе более поздних взглядов Ивана Солоневича. "Бояре" плохие, Царь хороший, низам надо поддержать Царя против "либерастов" "бояр" и тогда Он защитит и облагодетельствует.
В 1902м Министром внудел был назначен В. Плеве. Немедленно был отправлен в отставку непосредственный начальник Азефа, бывший ближайший сотрудник Г. Судейкина и один из создателей Антанты П. Рачковский. Он же - один из предполагаемых авторов "Сионских протоколов".
Зубатов, напротив, пошёл на повышение, и "зубатовские" рабочие кружки были открыты в различных городах. Через несколько месяцев пребывания на посту, Плеве окончательно пришёл к убеждению, что агентурная сеть Рачковского в революционных организациях является подлинно подрывной и антигосударственной силой, в чём попытался убедить Николая II.
Тогда же Плеве стал чинить препятствия любой провокаторской деятельности. В 1903м, в результате конфликта с Плеве, в отставку был отправлен и Зубатов. На базе его кружков было создано Собрание русских фабрично-заводских рабочих. Организация попа Гапона (ближайшего подручного Зубатова). Но уже как не вполне зависимое от охранки и МВД.
Плеве был убит эсером из "боевой организации" генерал-майора Евно Азефа спустя менее года после отставки Зубатова. Полгода спустя убийства Плеве, в январе 1905го, Рачковский вернулся на службу. А приблизительно через месяц был убит покровитель Зубатова, Генерал-губернатор Москвы, Великий Князь Сергей Александрович. А между назначением Рачковского и убийством Сергея Александровича произошло Кровавое воскресенье.
После аудиенции с Николаем II в декабре 1904го, Рачковский становится чиновником по особым поручениям МВД, прикомандированным к Командующему Петербургским ВО, а спустя несколько дней и Генерал-губернатору С-Петербурга Великому Князю Владимиру Александровичу. Великий Князь (регент в правление Александра III) стал человеком, сыгравшим решающую роль в событиях Кровавого воскресенья.
В конце декабря 1904го несколько молодонаглейцев рабочих из гапоновского "Собрания" были уволены по политическим мотивам с оборонного Путиловского завода. Не отреагировать на это единоросы гапоновцы не могли, т. к. они позиционировались, во-первых, как организация близкая к Власти, а во-вторых, как защитники интересов рабочих. Не защитить хотя бы собственных членов они не могли.
Переговоры с руководством Путиловского завода результатов не дали. Гапоновцы поднимают на Путиловском заводе забастовку, к которой (принудительно) присоединяется ряд предприятий Санкт-Петербурга. Бастуют типографии и вокзалы. Но забастовка результатов не дала, а нашистов гапоновцев начали массово увольнять "либерасты" с бастующих предприятий. И тогда 5 января (по совету Рачковского) Гапон решает воспользоваться моментом для подачи давно намечавшейся петиции Императору.
На следующий день "случайно" выстрелившее во время праздника боевым снарядом орудие чуть не убило Николая II. Император был эвакуирован в Царское Село. Секретным указом в С.-Петербурге было введено военное положение, о чём знало всего несколько человек. Вся власть в городе перешла к Великому Князю Владимиру Александровичу.
У Владимира Александровича были сложные отношения с царской семьёй. Третий сын Александра II, после смерти старшего брата, Николая (фактически, убитого средним братом, Александром), он стал на ступеньку ближе к престолу. Занимал пост Регента (правителя) Российской Империи. Его сын, Кирилл Владимирович, воспылал страстью к кузине - английской принцессе Мелите. Брак кузенов противоречил православным канонам, и Мелиту выдали за брата жены Царя Александры Фёдоровны. Вскоре Милита с ним развелась, публично обвинив в педерастии.
Кирилла Владимировича Царь отослал на Дальний Восток, где тот был ранен (?) во время взрыва флагмана Тихоокеанского флота, "Петропоавловска" (с Командующим флотом Макаровым на борту). "Лечиться" Кирилл отправился в Германию, где возобновил связь с обожаемой кузиной. А уже в октябре 1905го они объявили о браке. Кирилл был лишён членства в Императорской фамилии, но несколько лет спустя восстановлен. В феврале 1917го он прославился поддержкой революции, а в дальнейшем объявил себя Императором в изгнании.
Владимир Александрович, пользовавшийся большим влиянием на Николая II, был отцом этого человека. 9 января 1905го года в его руках находилась вся полнота власти в С.-Петербурге, хотя формально приказы отдавал протеже и подчинённый Великого Князя, Командующий Гвардейским корпусом Князь С. Васильчиков.
В С.-Петербург были стянуты и скрыто рассредоточены по дворам в центре города войска. Гапоновцы шли с иконами, хоругвями и портретами Николая, под охраной полиции, расчищавшей им путь. Впереди шли руководители "Собрания", во главе с самим Якеменко Гапоном, а ткж два полицейских офицера в форме (оба были убиты первым залпом). В толпе находились приглашённые Кургиняном Гапоном вооружённые чеченцы эсеровские боевики.
У Нарвских ворот основную колонну встретила пехота, а затем внезапно атаковала кавалерия. Ваххабиты эсеры из толпы произвели два выстрела из револьверов в воздух. После отступления кавалеристов, по толпе было дано несколько ружейных залпов (в т. ч. на добивание упавших). Позднее были атакованы и расстреляны ткж другие колонны гапоновцев и просто случайные скопления горожан (день-то воскресный).
С этого события и началась Революция 1905-07 гг, после которой Россия окончательно стала заложницей Антанты. А Гапон был вскоре убит по приказу Рачковского людьми Азефа. |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Вт Апр 03, 2012 4:32 am Заголовок сообщения: |
|
|
Революционное
everstti_rymin (everstti_rymin) wrote,
2012-04-03 01:09:00
http://everstti-rymin.livejournal.com/1692070.html
| Цитата: |
Взято, по наводке humus, отсюда:
http://www.flickr.com/photos/9679871@N04/page729/
729 страниц — кругом одни евреи!
Я понимаю революционный энтузиазм в Бердичеве, но вот ЭТО что за шествие? Указано, что снимок сделан в Одессе в 1918 году. Смутно припоминаю, что Одесская Советская республика приказала долго жить в марте 1918-го, когда в Одессу вступили немцы. После них власть там менялась еще 12 раз, но это, наверное, уже к снимку не относится. Погода не мартовская, что ж получается, при немцах демонстрация происходит? |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Пн Апр 09, 2012 9:00 am Заголовок сообщения: |
|
|
Красноштанов, Г.Б. В поисках родины Ерофея Хабарова
http://www.google.com/search?client=opera&rls=ru&q=%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D1%88%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2,+%D0%93.%D0%91.+%D0%92+%D0%BF%D0%BE%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%85+%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D1%8B+%D0%95%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B5%D1%8F+%D0%A5%D0%B0%D0%B1%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0&sourceid=opera&ie=utf-8&oe=utf-8
Красноштанов Г. Б."Ерофей Павлович Хабаров"
http://www.google.com/search?client=opera&rls=ru&q=%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D1%88%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2+%D0%93.+%D0%91.%22%D0%95%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%B5%D0%B9+%D0%9F%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87+%D0%A5%D0%B0%D0%B1%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2%22&sourceid=opera&ie=utf-8&oe=utf-8
Тексты оригинальных донесений Хабарова очень неполиткорректны.
Надо найти доступный в сети оригинал.
Пишет farnabaz (farnabaz)
@ 2009-04-19 11:48:00
Entry tags: Ерофей Павлович Хабаров
Походы Хабарова, описанные им самим
http://lj.rossia.org/users/farnabaz/88981.html
| Цитата: |
+++
..И плыл из того города до камени четыре дни .А на другой день, что был из того города князь Толга, и тот Толга скрал нож и сам себя поколол.
Тут все улусы частые, невеликие юрты, по десяти юрт в улусе...сто дватцать.
А каменем плыли два дни да ночь.И каменем все улусы невеликие .А людем выше камени и в камень зов им гогулы.И тут людей нет.А за каменем первого дни проплыли улусов дватцать один улус.И того дни в последних улусах языков имали, а иных рубили, и ясырь похватали.
А на другой день плыли всё улусами же .И с правую сторону выпала река,зов ей Шингал.И по той реке, сказывают, что живут многие люди, да и городы де у них есть.И на усть той реки Шингал стоят на той же стороне два улуса великие.В тех улусах юрт шестьдесят и болши.И я ,Ярофейко, с того у них улусу с мужиков ясак прошал, и они, мужики, нам отказали и ясаку государю не отдают.И ясырь тот их, мужиков,похватали мы, казаки, и многих людей побили и порубили.И под тем улусом ночевали.
И поплыли вниз по Амуру, и плыли два дни и ночь, и улусы громили, все улусы.А юрт по штидесят и по семидесят в улусе.И мы в тех улусах многих людей побивали , и ясырь имали.
И плыли семь дней от Шингалу дючерами.Все улусы болшие, юрт по семидесят и по осмидесят.И тут все живут дючеры.А всё то место пахотное и скотное.И мы их в пень рубили, а жён и детей их имали, и скот.
И в осмой день поплыли...стоит на правой стороне на каменю улус, велик гораздо.И с того места люди пошли имя ачаны.И с того места и до моря место не пашено, и скота нет, а живут все рыбою.
И от того улуса плыли двои сутки.И тут стали приходить улусы юрт по сту.И как к улусу в стругах приедем, и они на берег вскочили, и из стругов с нами дерутся.
И, Божией милостью и государским счастьем, тех многих людей побивали.
И сентября в 29 день наплыли на улус на левой стороне, улус велик.И яз, приказной Ярофейко,и служилые и волные казаки посоветовали, и в том улусе усоветовали зимовать.И тут город поставили, и с судов выбрались в город.И которых имали, пловучи, мужиков...оттуду, и те ачаны и ясак к нам привозили.
И октября в 5 день оснастили мы два судна, и парусы вверх бегали сто человек для корму по рыбу.И ходили в тот поход пять дней.И те свои суды в тех улусах в двух нагрузили.И в та поры,собрався, те дючеры и ачаны, человек с тысячю,октября в 8 день, на утренней зоре, на тот наш город из прикрыта напустили, со все стороны тот город зажигали..А нас в та поры в городе было сто шесть человек .И , Божиею милостью и государским счастьем, холопи государевы, служилые люди и волные казаки, справились, и в куяки изоболочены были, и молились Спасу и пречистой Богородице, и Николе Чудотворцу, и радеючи государю, и помираючи за веру крещёную,и не щадя лица своего, против государева недруга, и на вылазку семьдесят человек выскачили, а тритцать шесть человек в городе остались.И дрались с ними часа два боевых,и с башен на них, ачан и дючер, из пушек били и из мелкого оружья.
И тут, Божиею милостию, ..и пречистые Богородицы, и государевским счастьем, тех иноверцов многих побили.И нападе на них, собак, иноверцов, страх Божий, и против грозы и нашего бою стоять не могли, и побежали врознь.И мы за ними побежали, и в тыл их много побили, и языков многих перехватали.И в струги они, иноверцы, побросались, и на великую реку Амур отгребали.А струги у них болшие и с выходами, и краски навожены.А в один струг садятца человек по пятидесят и по шестидесят.
И мы, холопи государевы, служилые и волные казаки, в город собрались.
И яз, Ярофейко,у языков роспрашивал про то войско.И языки нам в роспросе винились, что де собиралась наша Дючерская земля и Ачанская вся, а войска де нашего было восмьсот, и вы де побили у нас многих людей.И мы круг города их, иноземцов, побитых считали.И всех их побили сто семнатцать человек.И у нас на том бою одного человека досмерти убили, именм Никифора Ермолаева, а изранили нас пять человек.
И с рыбою на судах после той драки на другой день приплыли.И тот город накрепко укрепили, и в том городе зимовать стали.И те иноверцы не появляются к нам.
И ноября в 28 день подсмотрили холопи государевы, служилые люди и волные охочие казаки, иноверские дороги санные, и ездят на собаках.И подсмотря те дороги, и мне, Ярофейку, сказали
И яз, Ярофейко, посылал служилых и волных охочих людей сто дватцать .человек.Шли день и подошли сакму...И тут, Божиею милостью и государским счастьем, (поймали) добрых людей, ачанского князя Кечи двух братьев и ясырь, а иных улусных мужиков многих побили.Из того походу в город с теми мужиками и с языки пришли на третей день.И тот Кеча под братий своих ясак, поминочные соболи,(дал).И всё то писано в книгах ясачных.И что ясачной казны собрано и поминочной, и то всё будет писано перечнем в сем отпуске.
И жили холопи государевы, служилые и волные охочие казаки, в том городе зиму.А кормились мы, казаки, во всю зиму в Ачанском городе рыбою.А рыбу ловили крюки железными, и свою голову тою рыбою кормили.
И марта в 24 день, на утренней заре, с верх Амура реки славные ударила сила из прикрыта на город Ачанской, на нас, казаков, сила богдойская, все люди конные и куячные.И наш казачей есаул закричал в городе Андрей Иванов, служилой человек: Братцы казаки, ставайте наскоре и оболокайтесь в куяки крепкие.И метались казаки на город в единых рубашках на стену городовую.И мы, казаки, чаяли из пушек из оружья бьют казаки из города, ажно бьёт из оружья и их пушек по нашему городу казачью войско богдойское.
И мы, казаки, с ними, с богдойскими людми, войском их дралися из-за стены с зори и до схода солнца.И то войско богдойское на юрты казачьи пометались, и не дадут нам, казакам, в те поры пройти через город.А богдойские люди знамёнами стену городовую укрывали.И у того нашего города вырубили они, богдойские люди, три звены стены с верху до земли.
И из того их, богдойского, войска кличет князь Исиней царя богдойского и всё войско богдойское : не жгите и не рубите казаков, емлите их, казаков, живьём.И толмачи наши те речи князя Исинея услышали, и мне, Ярофейку, сказали.
И услыша те речи у князя Исинея, оболокли мы, казаки, все на ся куяки.И яз, Ярофейко, и служилые люди и волные казаки, помолясь Спасу и пречистой владычице нашей Богородице, и угоднику Христову Николе Чудотворцу, промеж собой прощались.И говорили то слово яз,Ярофейко , и есаул Андрей Иванов, и всё наше войско казачье : умрём мы, братцы казаки, за веру крещёную, и постоим за дом Спаса и пречистые, и Николы Чудотворца, и порадеем мы, казаки, государю, и помрём мы , казаки, все за один человек против государева недруга, а живы мы, казаки, в руки им , богдойским людям, не дадимся.
И в те стены проломные стали скакать те люди богдоевы.И мы, казаки, прикатили тут на городовое проломное место пушку медную и почали из пушки по богдойскому войску стрелять из города и из иных пушек железных бити ж стали по них, богдойских людях.Тут и богдойских людей , и силу их всю, Божиею милостию и государским счастьем, и нашим радением , их, собак, побили много.
И как они, богдои, от того нашего пушечного бою и от пролому отшатилися прочь, и в та поры . выходили служилые и волные охочие казаки, сто пятьдесят человек, в куяках на вылазку богдойским людем за город, а пятьдесят человек осталось в городе.И как мы к ним, богдоем, на вылазку вышли из города, и у них, богдоев, тут под городом приведены были две пушки железные.И, Божиею милостию и государским счастьем, те две пушки мы, казаки, у них, богдойских людей и у войска, отбили.И у которых у них, богдойских людей, у лутчих войтинов, огненно оружие было, и тех мы людей побили , и оружье у них взяли.
А которые на вылазке (были) казаки, сто пятьдесят шесть человек, и радеючи государю, и помня крестное целование, не щадя лица своего, против государевых недругов дралися с ними, богдойскими людми, мы, казаки, саблями,и Божиею милостию и государским счастьем, и радением, и промыслом твоим, Дмитрей Андреевич да Осип Степанович, мы, казаки, тех богдойских людей на вылазках многих побили.
И нападе на них, богдоев, страх великий, и Божиею милостию...и пречистые владычицы Богородицы, и святого угодника Христова Николы чудотворца, и все достальные богдойские люди прочь от города побежали врознь.
И мы, казаки, у них, богдоев, языков переимали.Да у них же, богдоев, отбили восьмсот тритцать лошадей с запасы хлебными.Да у них же, богдоев, отбили семнатцать пищалей скорострельных.А те их пищали-по три ствола и по четыре ствола вместе.А замков у тех скорострельных пищалей нет.Да у них же отбили две пушки железные, да восмь знамён богдойских.
И тех языков яз, Ярофейко, роспрашивал накрепко.И те языки в роспросе мялися.И стал говорить язык , царя богдойского служилой человек Нюлгуцкого города именем Кабышейка.И тот стал говорити : яз де вам скажу всю казаком свою правду, что де таить.Про вас пришла де к нам весть осенесь.С усть Шингалу реки приехали де дючерские мужики к нам , ко князю Исинею да к Иведакамахе, да Тамфимадге, что де сидят в том Нюдгуцком городе, посланы от царя богдойского посаженика от Учурвы, и те дючерские мужики росплакались и говорят, что де приехали руские люди и нашу де землю всю выевали, и вырубили.И жён наших и детей в полон взяли.
И мы де своими людми дючерскими и Дючерскою землёю собирались, и на них ходили, на город напускали не на великие люди.Да тут де нас мало не всех побили.И нам де против их стоять не можно, и вы де нас обороняйте.А не станете нас оборонять, и мы им станем ясак давать.
И князь Исиней с товарыщи о том отписывал в Надымны в город к царю Учурье.И посылали с отписками богдойского служилого человека.И ходил де месяц наскоре.А ходить из Нюлгуцкого города в тот город Надымны степью с правую сторону.И на дороге, идучи мимо,-два города, город первой Лабей , а другой город Тюмень.И те городы все каменные.А юрт в том городе по тысяче и по две, и по три.А иные юрты каменные.И в том городе в Надымнах седит царь Учурва.А посаженик тот царь Учурва от богдойского Шамшакана.
И как тот служилой человек приехал от царя Учурвы, и прислал он грамоту, и велено де итти князю Исинею с товарыщи, и велено де собрать войско великое, и велел итти на вас, казаков, и вас, казаков, велел иных побити, а иных велел живых казаков взяти и к себе поставити в землю с оружьем вашим, казачьим.
Да... с нами было пятьсот, да из Манзанского улуса людей было с нами четыреста дватцать человек, да дючеров было с нами со всей реки сот с пять и болши.А тот де улус Манзанской стоит от нас на полудне от...,и тот де улус на одной стороне реки.А юрт в улусе с тысячу.
А на другой стороне Шингалу против того улус стоит таков же.
А ехали де мы из Нулгуцкого города до ся мест три месяца на конех, а коней было у нас имано на двух человек три лошади.
А от нашего де города стоит (город), Нюлгуцкого города болше.А около де того города живут Мовчена сведенцы, даурские люди и тунгусы.И те мужики хлеб пашут на царя Шамшакана и овощи водят.И от того города Мовчена дорога в Богдойскую землю к царю Шамшакану.
А яз де, мужик, родом Никанской земли.А наша де земля Никанская от Богдойской земли стоит на востоке.Река де есть в нашей земле Бучун порубежная.А пала та река своим устьем в море.А людей по той земле много.А людям тем зов никаны.А лица у них черны, бородаты.
А другая де река есть неподалёку.Имя ей Шунгуй.А по той де реке живут никаны ж, многие люди.Да город де на той реке стоит. И в том де городе живёт царь никанский Зюлзей.Да иные де городы по той реке есть многие, все каменные.А бережёмся от богдойского царя, что де нас богдойской царь Шамшакан никанских людей в пределах воюет.А всей земли овладеть не может, потому что та Никанская земля несказанно велика.А никанской де царь ясаку никому не даёт.
Да в той же земли Никанской в нашей родится золото и серебро, и жемчуг в раковинах находят в реке, и каменье дорогое.Да в нашей де в Никанской земле родятся шёлки розные.А делают из шелков из тех камки и отласы , и бархаты.А бумагу де хлопчатую сеют.А из той бумаги делают кумачи.
И яз, Ярофейко, того мужика расспрашивал, при какове де то золото и сребро мест родится.И тот мужик сказал : родится де то золото и сребро , есть де река, пала из болота, впала устьем в море.А та река невелика.На той реке есть камень, а в том де каменю та золотая гора.А ломают ту руду золоту ломами железными.И у той де золотой руды стоит город каменной.
Да и служилые люди живут многие на той же реке пониже того камени.И в той реке находят в раковинах жемчуг да и сребро на той реке родится.Да и в иных местах в той Никонской земли серебро родится во многих местах, а золото родится в одном месте.И из той де НИканской земли во всей орде, в Богдоеве земле,-золото и серебро, и шёлк, и камки, и всякие узорочья.А в иных землях яз де не слыхал про золото и про серебро, что родится опроче Никанской земли.
И роспрося тех языков , круг того Ачанского города смекали, что побито богдоевых людей и силы их шестьсот семьдесят шесть человек наповал.А нашие силы, казачьи, от них легло от богдоев десять человек, служилых двое да волных казаков восмь человек.Да переранили нас, казаков, на той драке семьдесят восмь человек.И те от ран оздоровели.А кого убили у нас, казаков, и кого переранили, тому роспись под сей отпискою.
И после той драки тех иноверцов не видали у города ни одного человека, где мы зимовали.И от того места, сказывают, до гиляк поплаву десять дней. А гиляки живут до моря и круг моря.
+++ |
1652 г. в августе. — Отписка Якутскому воеводе Димитрию Францбековуслуживаго человека Ерофея Хабарова; о военных действиях его на реке Амуре и о проч.
http://ostrog.ucoz.ru/ist_doc_5/1_242.htm
ИСТОЧНИК:
Дополнения к актам историческим, т. III, СПб., 1848, стр. 359 - 371.
Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.
Сетевая версия – В. Трухин, 2011
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./
Последний раз редактировалось: us998 (Пн Апр 09, 2012 1:28 pm), всего редактировалось 1 раз |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Пн Апр 09, 2012 10:07 am Заголовок сообщения: |
|
|
М.Ниязматов: "Белые пятна" истории. Малоизвестные страницы Восстания 1916 года в сердце Азии
08:47 04.11.2010
2010-11-03 Маримбай Ниязматов
"Белые пятна" истории
Малоизвестные страницы Восстания 1916 года в сердце Азии
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1288849620
| Цитата: |
В период недавних тревожных событий в Киргизии и после в средствах массовой информации появились многочисленные публикации, авторы которых пытались провести некие прямые аналогии между восстанием 1916 года в крае и волнениями, захлестнувшими республику с середины 2010 года. Как всегда в пору политических потрясений в том или ином регионе СНГ, некоторые круги на Западе (и не только!) вновь стали муссировать тезис об "антирусской" направленности происходящего, а более ретивые даже настаивали на немедленном военном вмешательстве извне. Умышленно подбрасывались на газетные полосы и в эфир, на экраны телевизоров такие факты, которые должны были бы подтвердить этот сомнительный вывод, хотя было совершенно очевидно, что речь идет всего лишь о ставшей традиционной на постсоветском пространстве очередной попытке выбрать "самостоятельный путь" развития, на сей раз – новой политической коалицией уже давно опробованными в некоторых регионах способами.
Так что же случилось тогда, в далеком 1916-м ?..
1. Просчеты царского двора
В Туркестанском генерал-губернаторстве в 1915-1916 годы в связи с наступившим продовольственным кризисом происходили массовые волнения дехкан и рабочих, как местных, так и русских. "…Трудящиеся местного коренного населения, – пишет Х .Ш. Иноятов, имея в виду Туркестанский край, – постепенно начали понимать, что причины их невыносимо тяжелого положения кроются в самом социально-экономическом и политическом строе страны. На почве общих классовых интересов происходило дальнейшее сближение местных трудящихся с русскими, учащались их дружные выступления за сокращение рабочего дня, увеличение заработной платы, улучшение условий труда и быта, снижение цен на продукты питания и т.д.". В качестве примера автор приводит стачку рабочих озокеритовых промыслов на острове Челекен, на промыслах "Вишау", хлопкоочистительных и маслобойных заводов Намангана, Коканда, Андижана и других городов. На селе участились нападения на местные администрации, имения баев, заготовительные пункты хлопкозаводов. Эти выступления, несомненно, носили характер не вооруженного восстания, а классического гражданского протеста против непродуманной внутренней социально-экономической политики правительства, вызвавшей обострение продовольственной проблемы.
Весной 1916 года положение в Туркестанском крае ухудшилось. В Ташкенте, Коканде, Андижане, Намангане, многих других городах толпы голодающих, брошенных властями на произвол судьбы, устраивали шумные шествия и погромы, блокировали местные администрации, громили торговые лавки спекулянтов и базары, требовали принять срочные и решительные меры для улучшения распределения продуктов питания, обуздания безудержного роста цен. Так называемые бунты "пустых кастрюлей" дополнялись на селе нападениями дехканской бедноты на усадьбы земельной аристократии, экспроприацией запасов продовольствия, мелкого и крупного рогатого скота, поджогами имений, а порой и убийствами крупных баев, нажившихся на нещадной эксплуатации безземельных и малоземельных дехкан, коррумпированных представителей волостных администраций и местных чиновников, игнорировавших нужды и запросы трудящихся, беззастенчиво их обиравших. Особенно часто подобные факты имели место в областях Ферганской долины. Для усмирения мятежников власти были вынуждены привлекать полицию и войска.
В Ташкенте недооценивали остроту ситуации на рынке продовольственных товаров и возможные последствия неуклонного роста народного негодования в связи с усилением налогового гнета для максимального увеличения поставок воюющей армии продуктов и денежных пожертвований без учета реального экономического положения населения в городах и на селе. Как правило, эти налоги и поборы ложились на плечи прежде всего менее обеспеченных слоев масс – дехкан и скотоводов. В администрации генерал-губернатора края явно надеялись, что к июню, когда будет собран новый урожай зерновых, положение в Туркестанском крае с продовольствием само собой изменится в позитивную сторону. Однако эти надежды не оправдались. Высокий уровень хлопковости аграрного сектора, вызвавший сокращение площадей под главными продовольственными культурами, не позволил добиться резкого увеличения производства зерновых, прежде всего пшеницы. Цены на хлеб к 1916 году выросли в 4 раза, тогда как на хлопок-сырец, доходы от которого и обеспечивали главным образом удовлетворение потребительского спроса подавляющей части дехканских семей, – всего на 50%.
Роль своеобразного детонатора социального взрыва в Туркестанском крае сыграл указ Николая II "О привлечении мужского инородческого населения для работы по строительству оборонительных сооружений и военных сообщений в районах действия армии, а равно для всех иных необходимых для государственной обороны работ", подписанный 25 июня 1916 года. О нем в Ташкент было сообщено 28 июня телеграммой № 18991 за подписью Министра внутренних дел. В соответствии в решением Российского правительства квота по набору для края была распределена следующим образом: по Туркестанскому генерал-губернаторству, как уже отмечалось, мобилизации подлежали 250 тыс., Степному – примерно 240 тыс. мужчин в возрасте от 19 до 43 лет. Это известие всколыхнуло все общество, вызвало мощный резонанс, привело в движение различные политические силы. Даже спустя более полугода после переломных событий, потрясших обширный регион, генерал-губернатор Туркестанского края А.Н.Куропаткин в рапорте 22 февраля 1917 года Николаю II не без ощутимой тревоги признавал, что "высочайшее повеление… вызвало серьезные беспорядки в областях Туркестанского края как среди оседлого, так, в особенности, среди кочевого населения". И это вовсе не случайно.
Мобилизация изначально была задумана как демонстрация верности масс "царю и Отечеству". Однако она носила классовый характер и нацеливалась на внесение раскола в ряды освободительного движения трудящихся. Так, в соответствии с разъяснениями к указу для степных регионов, от набора освобождались чиновники волостных, сельских и аульных администраций, их вооруженная охрана, духовенство, так называемые "почетные граждане", учащиеся медресе и др. Кроме того, каждый подлежащий призыву мог нанять другого и, откупившись, послать его вместо себя. Таким образом власти намеревались "очистить" Туркестанский край от политически "вредных элементов", руководителей и наиболее видных участников антиправительственных волнений, различных оппозиционных движений и течений, вышедшим из "низов". Льготы, предоставленные представителям состоятельного сословия, занимавшим все ключевые посты в местных администрациях, учащимся медресе, в большинстве своем причастным к либеральному движению джадидов, военизированным охранам волостных и аульных управлений позволяло поднять авторитет колониальных властей, укрепить их позиции в "верхах".
Городская и сельская беднота интуитивно почувствовала "избирательность" набора на тыловые работы, дискриминационный характер зафиксированных в указе о мобилизации льгот и привилегий. Она категорически отвергла принципы призыва местного населения, освобожденного от воинской обязанности, на тыловые работы. Уже в первые дни после объявления о мобилизации начальник Туркестанского охранного отделения доносил, что "по полученным в отделении сведениям, среди туземного населения замечается сильное возбуждение вследствие распространенности слуха, что состоятельным и интеллигентным туземцам будет предоставлена возможность сделать денежный взнос взамен личной явки по набору в команды для окопных работ. В чайханах и т.п. заведениях туземцы говорят, что если не будут взяты на работу богачи, то менее состоятельный класс населения склонен к учинению крупных беспорядков и расправится самосудом с богачами". В этом не было никакого преувеличения. События вскоре показали, что у тех, кто решительно отвергал "избирательную" мобилизацию, слова не расходились с делом.
Следует отметить и то, что среди городской и сельской бедноты оказалось немало тех, кто голоду и нищете, беспросветной нужде предпочел окопные лишения. В Ташкенте, Коканде, Туркестане, Андижане, Самарканде, Петро-Александровске, русских поселениях Аулиеатинского, Черняевского, Перовского уездов, некоторых других на мобилизационные пункты вместе с русскими и украинцами приходили тысячи добровольцев из местного населения – узбеки, туркмены, киргизы, казахи, каракалпаки. Работа далеко от родных мест в тылу действующей армии – на рытье окопов, траншей, ходов сообщения и устройстве блиндажей зачастую под разрывами снарядов противника, пулеметным и ружейным обстрелом – им казалась не более тягостнее, чем гнуть спину на баев и манапов, терпеть унижения и лишения. Важно иметь в виду, что этот выбор в последующем имел огромное значение в осуществлении перелома в мировосприятии немалой части туркестанского общества. Находясь в прифронтовой полосе, общаясь с российскими солдатами и казаками – вчерашними рабочими и крестьянами, деля с ними все невзгоды окопной жизни, боль потерь и болезни, унижения со стороны офицерской касты, тыловики возвращались на родину с совершенно иными взглядами на жизнь, политически подкованными, высоким самосознанием. Из их среды выросли подлинные лидеры освободительного движения "низов", за которыми массы шли в бой за новые идеалы свободы и демократии.
Лидеры туркестанских джадидов в указе Николая II о мобилизации "инородцев" на тыловые работы увидели возможность выслужиться перед самодержавием и укрепить собственные политические позиции. В работах Х.Т.Турсунова, З.Д. Кастельской, многих других исследователей, специально посвященных истории восстания 1916 года в Средней Азии и Казахстане, приводится масса документов и материалов, свидетельствующих о том, что лидеры джадидов были в числе активных популяризаторов указа Николая II, призывали массы к повиновению, исполнению долга по "защите Отечества". Об этом же пишут и многие западные исследователи. Так, Пол Бергн акцентирует внимание на том, что после объявления набора на тыловые работы "в Самарканде, в доме автора реформ Махмудходжа Бехбуди было проведено собрание, чтобы согласовать ответные действия мусульман на указ центрального правительства. На нем присутствовали Mунаввар Кары, журналист, человек образованный, лидер движения за реформы в Центральной Азии, Палваннияз, позднее президент Хорезмской Народной Республики, Усман Ходжа, впоследствии президент Бухарской Народной Республики и Абиджан Махмад...". О том, какое решение на нем было принято, можно судить по тому факту, что 15 августа 1916 года в Ташкенте под председательством Убайдуллы Магзума Абдурасулходжаева был образован городской "комитет содействия" набору рабочих на тыловые работы, куда вошли 16 видных деятелей движения джадидов. Подобные "комитеты" по инициативе идеологов либеральной национальной буржуазии возникли почти во всех областях края.
Почти в каждом номере печатных органов джадидов помещались обращения и статьи, призывавшие местных жителей проявить патриотизм, внести свой вклад в "защиту Отечества". Так, "Туркистон вилояти газетаси" в выпуске за 24 сентября 1916 года особо подчеркивала: "Царь издал повеление, мы пойдем на работу… О, послужим нашему царю, будем помощниками армии, надо помогать отечеству". Журнал "Аль Ислох" в одном из номеров устами Абдурахмана Сайяха поучал своих читателей мусульман: "Дорогим единоверцам рекомендуется в этом отношении наряду с именитыми людьми, умеющими различать добро и зло, подчиниться указанному высочайшему повелению.., ибо защищать дорогую родину – есть дело обязательное для всего населения отечества, как русских, так и мусульман".
Мало чем уступали в "патриотическом" рвении туркестанским джадидам казахские. Выражая их точку зрения, газета "Казах" в передовой статье наставляла, что "приказ царя – истина, и ему возражений быть не может". Она подчеркивала, что "приказа мы не можем не выполнить" и призывала "аксакалов, сознательных граждан" разъяснять людям его суть и смысл. В воззвании "К киргизскому народу", напечатанном в номере газеты за 22 июля 1916 года, звучали опять-таки те же "патриотические" нотки: "Приказ царя должен быть безоговорочно выполнен. Мы так говорим и будем говорить. Царю честно служить – наш долг. Это надо разъяснять народу. Мы принимаем все меры к тому, чтобы убедить наш народ в этом". И джадидские лидеры шли в люди, чтобы увеличить ряды сторонников империалистической войны, решительно осужденной массами.
Усиление противостояния в обществе было чревато не только серьезными морально-политическими, но и вполне конкретными экономическими потерями. В этом отношении весьма примечательно признание самого А.Н.Куропаткина, сделанное им, скорее всего, для снятия с себя ответственности за восстание в Туркестане и провал мобилизационного плана. Как бы предупреждая о возможных последствиях ускоренного проведения набора рабочих в Туркестанском крае на тыловые работы, он писал, что "потери государства от крутого проведения проектированной меры были бы громадны, одного хлопка было бы потеряно на сотню миллионов рублей. Потеря скота, так нужного армии, тоже составила бы непоправимый ущерб интересам армии". Причиной тому, разъяснял он помощнику военного министра Фролову, в том, что "в России привлечение мужского населения к участию в войне в возрасте с 19 до 43 лет… проводилось в течение двух лет. Население постепенно теряло часть своих рабочих сил и к этому приспосабливалось. В Туркестане одновременное и быстрое привлечение всего мужского населения в возрасте от 19 до 43 лет было бы страшным ударом для населения прежде всего в экономическом отношении". В целом верно оценивая вероятные экономические последствия поспешного проведения мобилизации населения в Туркестанском крае на работы в тылу действующей армии, в то же время А.Н.Куропаткин не призывал отменить ее, а лишь намекал на целесообразность растянуть сроки и сократить численность призываемых.
Поляризация туркестанского общества летом 1916 года на сторонников и противников выполнения указа Николая II стала закономерным результатом дифференциационных процессов, которые шли в освободительном движении, а сами формы и методы, которыми проводилась мобилизация рабочих на тыловые работы непосредственно губернскими, уездными и волостными администрациями – в спешке, без соответствующей агитационно-пропагандистской и разъяснительной работы среди масс, в духе пресловутого служебного рвения, к тому же совпадение кампании по времени с разгаром летних полевых работ оказали огромное влияние на их ускорение. Ситуацию усугубило то, что с первых же дней начала реализации указа военно-колониальные власти края, привыкшие применять методы давления, сделали ставку исключительно на силу, решительное подавление любых форм сопротивления населения. 17 июля 1916 года царским указом в Туркестанском крае было введено военное положение, что предоставляло военным губернаторам областей широкие полномочия. В специальной инструкции, адресованной помощником генерал-губернатора края М. Р. Ерофеевым военным губернаторам, предписывалось регулярно "производить военные прогулки по туземным городам и селениям с целью ознакомления с ними и способом действия на случай применения карательных и понудительных мер, также для благоприятного воздействия на умы туземцев, не подчиняющихся распоряжениям правительства. Прогулки сопровождать тактическими учениями". Как видим, власти предвидели неизбежность эксцессов и тщательно готовились к ним. Во все области, уезды и волости дополнительно направлялись подразделения регулярных войск – казацкие сотни и солдатские роты, которым придавались орудийные и пулеметные расчеты, для оказания психологического давления и пресечения всякого сопротивления.
На противоположном фланге мобилизационного фронта обработкой общественного мнения занималась весьма пестрая коалиция правых оппозиционных сил, в котором резко выделялись активисты джадидского движения, консерваторы из среды феодально-байской элиты, родоплеменной верхушки и руководителей местных администраций на уровне кишлаков и аулов, старообрядцы из числа духовенства (ишаны, имамы и т.п.), которые представляли различные суфийские ордена, настоянные на традиционализме. Их цели и задачи не были идентичны: если джадиды главным образом призывали к демонстрации на практике патриотизма, верности царю и готовности служения "единому отечеству", то представители имущественного сословия и мелкого чиновничества – к игнорированию мобилизации, решительного требования отмены царского указа, ибо набор вел к срыву хода полевых работ, что могло отразиться на урожае, угрожал снижением доходов и, следовательно, ухудшением экономического положения и материального благосостояния феодально-байской олигархии, рьяные старообрядцы, сохранявшие приверженность панисламизму и пантюркизму, – саботированию мобилизации с тем, чтобы таким образом нанести ущерб боеспособности российской армии и оказать практическую помощь воюющей единоверной Турции в разгроме врага. Их поддерживали эмиссары зарубежных спецслужб – Германии, Турции, а также Ирана и Афганистана, с территории которых в регион засылались разведывательно-диверсионные и пропагандистские группы для общей дестабилизации политической и социально-экономической обстановки в Туркестанском крае, организации антиправительственных выступлений под лозунгами борьбы против национального и колониального угнетения, за расширение прав и свобод, полной отмены военно-колониального управления.
2. Тень "газавата" в Туркестане
Серьезные просчеты властей в организации и проведении мобилизации населения на тыловые работы, широкий диапазон воздействия оппозиции на общественное мнение стимулировали формирование устойчивого неприятия большинством масс призывной кампании, ускорение консолидации ее противников, их перехода от слов к практическим действиям. Уже 4 июля 1916 года, т.е. менее чем через неделю после начала мобилизации и почти в первый же день составления списков мужчин коренной национальности в возрасте от 19 до 31 года, что предусматривалось в указе Николая II, в городе Ходженте Самаркандской области состоялась многотысячная демонстрация городской и сельской бедноты – ремесленников и кустарей, безземельных и малоземельных дехкан. Среди них было немало женщин и детей. Заблокировав приставство, забрасывая камнями чиновников канцелярии, солдат и полицейских, местного судью и аксакалов, пытавшихся призвать их к сохранению спокойствия и порядку, они потребовали отмены составления списков и свертывания кампании. Вмешательство уездных представителей не разрядило ситуацию. Напротив, наэлектризованная масса выразила им недоверие и пыталась ворваться в здание канцелярии. Несколько подоспевших солдат караульной роты и полицейских открыли по безоружным огонь. Двое демонстрантов были убиты, один получил тяжелое ранение. Некоторые наиболее активные участники демонстрации оказались арестованы. Но это не ослабило накал противостояния. С Ходжента массовые волнения перекинулись на другие городки и поселения. Жители кишлака Костакоз единой колонной двинулись в город, чтобы вызволить арестованных товарищей. Крупные столкновения демонстрантов с полицией и солдатами произошли в Ура-Тюбе, ряде кишлаков Ганчинской волости, для подавления которых были брошены карательные подразделения.
5 июля в городе Ургуте двухтысячная колонна демонстрантов утром блокировала канцелярию волостного управителя, требуя отмены набора. Несколько человек ворвались в помещение канцелярии и, несмотря на протесты пристава, главы администрации и других чиновников, уничтожила все списки подлежащих мобилизации. В тот же день на железнодорожной станции Куропаткино толпа возмущенных напала на артиллерийский расчет. 7 июля произошли волнения в селении Дагбит, а 9 июля – кишлаке Газы-яглык Кокандского уезда. 11 июля в центр столкновения демонстрантов с полицией и солдатами превратилась старогородская часть Самарканда. Таким образом волнения за считанные дни охватили всю Самаркандскую область. "Брожение росло, – писал военный губернатор Самаркандской области генерал Н.С.Лыкошин, – драки и убийства вспыхивали то в одном месте, то в другом, уговоры и увещевания местных властей не действовали, разъяснениям не доверяли, пока, наконец, все это не вылилось в форму открытого восстания против русского правительства". Кстати, надо отдать должное Н.С.Лыкошину, который одним из немногих, выражая общее настроение коренного населения, предупреждал, что "мало надежды на то, что население где-нибудь добровольно нарядило рабочих", был убежден, что "на добровольное подчинение… вряд ли можно рассчитывать". Вопреки этому, на самаркандские события поспешили откликнуться 20 представителей элиты деловых кругов Бухарского эмирата, которые заявили, что "бухарское купечество, одушевленное чувствами искренней преданности и любви к России, выражает свое крайнее негодование по поводу мятежных действий самаркандцев". Столь явное лицемерие нельзя было объяснить ни русофобией, ни промонархистскими, точнее – процарскими поветриями при дворе эмира Бухары Сеида Алим-хана, поддерживавшего дружественные отношения с Николаем II. Они были типичны для правящих кланов и их надежной опоры – состоятельных слоев общества, приращивавших свои капитали благодаря всемерной поддержке правящего режима.
Куда пессимистичнее относился к царскому указу о мобилизации инородцев даже военный губернатор Ферганской области генерал-лейтенант А.Гиппиус, который обращал внимание на несвоевременность проводимой кампании, совпавшей с мусульманским праздником ураза (пост), что уже само по себе создавало благоприятные условия для волнений, которые, считал он, при любом исходе будут иметь и религиозный, и политический характер, Более того, А.Гиппиус, чтобы предотвратить осложнения, взял на себя ответственность внести необходимые коррективы в проведение мобилизационной кампании с учетом реальной обстановки, издал распоряжение с 27 июля приостановить ее до окончательного выяснения вопроса. Об этом он проинформировал администрацию генерал-губернатора Туркестанского края и руководство Туркестанского военного округа. В результате А.Гиппиус был снят с должности. Власти, как российские центральные, так и региональные, даже видя разрастание волны протеста против набора на тыловые работы, не предпринимали конструктивные шаги для установления диалога с населением, не желали внести необходимые коррективы в мобилизационные планы. Тем самым они в большой степени способствовали превращению в общем-то мирной кампании в нечто принудительно-реквизиционное, вызвавшее все возраставшую волну массовых протестов различных слоев населения.
9 июля массовые протесты против набора рабочих захлестнули Андижан. Здесь толпы горожан и сельчан, вооруженные кетменями, палками и камнями, напали на городскую администрацию. Полиция и казаки открыли огонь. Трое демонстрантов были убиты, 22 – ранены. 10 июля в Старом Маргилане на городской площади были убиты аксакал, три мираба и городовой. Закончилось кровопролитием и протестное выступление 11 июля в Ташкенте. Многочисленная неуправляемая толпа собралась в Бешагаче у полицейского управления, требуя отменить набор. Солдаты и казаки ответили огнем. В результате 11 человек были убиты, 15 – ранены, 34 задержаны и отданы под суд. Старогородцев поддержали в Тойтюбинской, Пскентской и Кенджигалинской волостях, население которых отказалось идти на тыловые работы.
Кровавые события в Ташкенте стали последним звеном в сложной цепи протестных демонстраций и волнений, участники которых требовали соблюдения своих гражданских прав, отмены льгот и привилегий по призыву на работы в тылу армии, предоставленных имущественному сословию, учета экономических интересов бедноты. Нередко в лозунгах демонстрантов звучали и призывы к властям пересмотреть оплату и условия труда на предприятиях, сократить налоги и поборы, осуществить перераспределение земли и воды, обеспечить их равную доступность для всех категорий земледельцев и т.п. В них нашли отражение наболевшие политические и социально-экономические проблемы, волновавшие подавляющую часть туркестанского общества. Однако они натолкнулись на консерватизм мышления официального Санкт-Петербурга, стену равнодушия представителей военно-политической и колониальной верхушки Туркестанского генерал-губернаторства, привели к таким же бессмысленным кровопролитиям, как и в центральных районах Российской империи, подавлялись с той же жестокостью силами армии и полиции, как и рабочие и крестьянские выступления в метрополии.
Представители местной правящей элиты осудили протестные выступления сельской и городской бедноты. 22 июля группа "почетных туземцев" Ташкента и гласных городской думы обратилась к генерал-губернатору Куропаткину с выражением сожаления по поводу беспорядков. "…Они, потрясенные и подавленные явным неповиновением некоторой части ташкентских горожан высочайшему повелению о привлечении туземного населения к тыловым работам, – писал А.Н.Куропаткин, – просят верить их глубокому возмущению дерзостным преступлением безумных ослушников и искреннему желанию искупить их великую вину… т.е. исполнить волю государя и дать требуемый наряд рабочих". Таким образом местная правящая элита не стала скрывать свою полную солидарность с царским самодержавием и в очередной раз продемонстрировала решительную поддержку политики колониальных властей в регионе.
В результате демарша "почетных туземцев" и гласных Ташкентской городской думы, олицетворявших идейную платформу правящих кланов, раскол в туркестанском обществе между "верхами" и "низами" не только не сократился, а, напротив, более расширился и углубился, создав тем самым конфронтационное поле для усиления противостояния и противоборства самых различных социальных и политических сил. Не будет никаким преувеличением, если скажем, что именно позиция "почетных туземцев", совпадавшая с тактикой лидеров джадидов, части национальной буржуазии, а также некоторых прослоек элиты духовенства, позволила впоследствии лишить массовые выступления городской и сельской бедноты в ряде районов Туркестанского генерал-губернаторства сплоченности и организованности, придать им привычную стихийность и свернуть с магистрального пути движения к приоритетной цели – достижения национальной независимости. Вот почему немало западных исследователей позицию, занятую лидерами либеральной демократии, расценивает как ренегатство. Так, Филипп Д. Картин, особо подчеркнув, что в 1916 году в Туркестане "протесты против мобилизации коренного населения на тыловые работы получили широкое распространение", в то же время констатирует, что несмотря на это "никакого значительного подъема движения за независимость... не наблюдалось". В итоге реальный шанс для совершения исторического скачка был упущен.
Крайне правые радикальные оппозиционные силы настойчиво стремились заполнить полосу отчужденности между властями и народом. В ряде областей, уездов, городов и сел края они энергично пробирались к руководству мирными протестными выступлениями, навязывали демонстрантам, потерявшим всякую надежду на конструктивный диалог, на достижение взаимопонимания с российскими военно-колониальными администрациями и местными органами, лозунги, вынашиваемые некоторыми крайне правыми движениями и течениями, а зачастую – собственные, нацеленные прежде всего на удовлетворение личных амбиций, приращивание политического капитала. Эти лозунги и призывы, внешне весьма привлекательные для политически неискушенной и неопытной массы, а по сути в корне противоречащие их интересам, настоянные на сепаратизме, национализме и замшелом шовинизме, уводили городскую и сельскую бедноту, ее верных союзников – кустарей и ремесленников с пути борьбы за свои права и подлинные идеалы. Наиболее контрастно это аккумулировалось в Джизакском восстании, отличавшимся от стихийных протестных волнений, мятежей и демонстраций, захлестнувших обширный Туркестанский край, как своей идейной окраской, так и организованностью.
Если просмотреть хронологию антимобилизационного движения в Туркестанском генерал-губернаторстве, динамику его подъема и спадов, то можно легко убедиться, что восстание в Джизаке, начавшееся 13 июля, падает как раз на период не апогея, а перигея, наступившего после событий в Ташкенте. Они вынудили краевые власти, напуганные не на шутку размахом волнений и мятежей, приведших к кровопролитию, чтобы не сорвать окончательно всю кампанию, все же пойти на частичные уступки: остановить набор на тыловые работы до окончания традиционного для мусульман уразы и сразу следующего за ним празднования Курбан-хаита (праздник жертвоприношения), то есть до 21 июля. Видимо, полагая, что военная администрация Туркестана не выдержала мощного давления народного движения и более не способна контролировать ситуацию, группа старообрядцев решила воспользоваться временной передышкой и массовым недовольством населения для совершения переворота и захвата власти. Ее возглавлял духовный лидер крайне правых ишан Назыр-Ходжа Абдусалямов, являвшийся, скорее всего, предводителем суфийского ордена Накшбанди, имевший многочисленных мюридов – последователей в различных районах Джизакского уезда, единомышленников среди представителей правящих кланов, бывших потомков ханов и беков.
Сообщества шахидов, которыми руководили фанатично преданные ордену ортодоксы, образовались не только в центре Джизакского уезда, но и сельских районах. В Багдадской волости одно из них возглавлял крупный землевладелец и торговец Абдурахман-Ходжи Абдуджаббаров (прозвище Джевачи), на Санзарском участке – бывший кази Туракул и его брат Ишанкул Турадбековы, Заамине – ишан Касым-Ходжа, в городе Джизаке – ишан Мухтар-Ходжа и т.д. Разумеется, в том, что на данном этапе освободительного движения в некоторых регионах Туркестанского генерал-губернаторства к руководству протестными выступлениями масс пришли представители именно крупной земельной олигархии и элиты духовенства, обладавшие организаторскими способностями, умеющие сплачивать людей и вести за собой характерными для них методами – явление закономерное. Они пользовались в общине авторитетом и сильным влиянием. Кроме того, как отмечают Рой Элисон и Лена Юнсон, региональные власти "серьезно ограничили экономическую власть исламских институтов, что оказало воздействие на подъем консервативных и радикальных исламских движений". Естественно, элита туркестанского духовенства с этим не желала смириться и хотела бы взять реванш, возвратить себе утраченные права и привилегии. Опасность заключалась даже не в этом, а в том, что радикально настроенные крайне правые ортодоксы проявляли религиозную и национальную нетерпимость, отвергали любую форму инакомыслия, навязывали другим чуждые идеи, собственные интересы неизменно ставили выше коллективных, общественных, пользуясь своим положением лидера. Это превращало движение масс в слепое, бессловесное орудие удовлетворения кастовых и групповых амбиций, придавало ему большую разрушительную силу, помноженную на безоглядной вере и фанатизме.
Исследователям на основе скрупулезного изучения документов и материалов, воспоминаний непосредственных участников событий, порой довольно противоречивых, удалось составить точную картину развития Джизакского восстания. Она не оставляет никаких сомнений в том, что его организаторы и вдохновители руководствовались отнюдь не стремлением к возрождению "национальной гордости", не идеями реанимации норм и принципов "истинного ислама", не борьбы с "колониальным гнетом", а типичной жаждой господства над массами и монопольного обладания властью. Кратко изложим события, опустив некоторые несущественные детали.
События в Джизакском уезде разворачивались стремительно. В мечети старой части города на 12 июля был назначен сход граждан для сверки списков мобилизованных на тыловые работы, но его перенесли на 13 июля. Этого времени оказалось достаточно, чтобы крайне правые ортодоксы наладили связи с ташкентскими единомышленниками и провели среди населения "разъяснительную" работу. Возмущенная толпа, узнав от ишана Назыр-Ходжи о том, что в Ташкенте набор отложен до окончания поста, тут же стала требовать не переноса сроков мобилизации, а уничтожения списков, отмены системы "откупа", распространить набор на выходцев не только из бедных, но и богатых семей. Несколько человек на базарной площади с яростью набросились на старшину Мирзаяра Худаярханова, отказавшегося выдать списки мобилизованных, и убили его. Ослепленные пролитой кровью и одурманенные призывами к газавату, толпы мятежников, провозгласив беком города ишана Назыр-Ходжу, стали расправляться со всеми, кто так или иначе был связан с властными структурами. При этом ни национальность, ни вероисповедание во внимание не принимались. Они устроили самосуд и над прибывшими в старый город без охраны для ведения переговоров начальником уезда полковником Рукиным, старшим аксакалом Юлдашевым, приставом штабс-капитаном Зотоглавовым, переводчиком Мирзой Хамдамом и сопровождавшим их джигитом Камилом Саиббаевым. То было пока только началом разыгравшейся кровавой трагедии.
Подоспевший на место стычки немногочисленный отряд помощника начальника уезда подполковника Афанасьева так же подвергся нападению и ответил огнем. Было убито 11 человек. Восставшие отступили, но отряд не стал их преследовать и перекрыл дорогу в новый Джизак, где имелись склады вооружения и боеприпасов. Тем временем мятежники под предводительством ишана Назыр-Ходжи двинулись к линии железной дороги, уничтожая все на своем пути. Они обрывали провода, подожгли на станции баки с нефтью, устроили погром рабочих казарм, других жилых и производственных построек. Затем, разбившись на мелкие группы, разгромили станции Ломакино, Обручево, Куропаткино и Ростовцево, разобрали железнодорожное полотно. В стычках было убито несколько железнодорожных рабочих и служащих. Около трех тысяч мятежников, отделившись от основной группы, повернули к Самарканду. По пути они сожгли железнодорожные мосты, полностью разрушили путь между станциями Урсатьевская и Джизак, прервали телеграфную связь с центром.
В это же время в Багдадской волости Абдурахман-Ходжи Абдуджаббаров провозгласил себя правителем несуществующего бекства и объявил газават. Сколоченный им отряд, присоединившись к группе ишана Назыр-Ходжи, напал на селение Богдан, разгромил дом участкового пристава и канцелярию, хозяйства крестьян-переселенцев. Не довольствуясь этим, мятежники продолжали бесчинства. 15 июля были схвачены и убиты письмоводитель Сибирцев, лесообъездчик Бабин и некоторые другие.
Крупный отряд ишану Касым-Ходже из числа последователей удалось сколотить в Зааминской волости и объявить газават. 14 июля вооруженные мятежники окружили управление пристава Соболева, требовали сдать все имеющееся на складе оружие и для сохранения жизни перейти в мусульманство. Когда тот отказался, они открыли стрельбу. Пристав был тяжело ранен и вскоре скончался. На следующий день в главной мечети села одурманенная толпа провозгласила своего предводителя ишана Касым-Ходжу зааминским беком. После шумного пира, устроенного в его честь, она двинулись в сторону станции Обручево. Разгромив производственные и жилые объекты, расправившись с рабочими и мастеровыми, мятежники направились на станцию Усатьевская.
Особой жестокостью отличался отряд под предводительством Туракула Турадбекова, образовавшийся на Санзарском участке. Бывший судья, снятый с должности незадолго до Джизакского восстания, обуреваемый жаждой мести, так же провозгласил себя беком, объявил "священную войну". Он и его сподвижники под страхом "божьей кары" силой вынуждали дехкан, кустарей и скотоводов примкнуть к мятежникам, не пожалеть свои жизни во имя "чистоты веры". Отряд совершал набеги на соседние переселенческие хутора, погромы и поджоги крестьянских хозяйств, разрушал здания школ, амбулаторий, сельской администрации. На его счету – убийство десятков мирных жителей, не имеющих никакого отношения к структурам колониальной власти, в том числе 14 детей.
Опьяненные легкими победами и неограниченной властью над массами, но более всего – безнаказанностью, новоявленные пророки и местные "народные вожди", наиболее ярко олицетворявшие подлинную природу крайне правых ортодоксов, умело прикрывавшихся идеалами веры и ислама, решили захватить весь Джизакский уезд, отделить от Туркестана и объявить его независимым государством. Таким было единодушное решение лидеров крайне правых. 21 июля все отряды мятежников сконцентрировались в местечке Клыч, всего в 12 километрах от Джизака, и пошли на штурм города тремя колоннами под тремя знаменами, на которых было написано: "Нет Бога кроме Бога, и Магомет – пророк его". Это указывало на наступление апогея в "священной войне", от исхода которого, без всякого преувеличения, зависела судьба всей колониальной системы управления, выстроенной царским самодержавием в Туркестанском крае, а также его будущность, ибо к джизакским событиям было приковано внимание всего общества.
На подступах к новому Джизаку власти сконцентрировали большую силу – 13 рот пехоты, батарею из 6 орудий, 300 казаков и 3 роты саперов во главе с полковником Ивановым. Общую численность группировки мятежников установить не удается. Однако, судя по формированиям ишана Назыр-Ходжи, Туракула Турадбекова и некоторых других, в каждом из которых насчитывалось до 500-600 ополченцев, можно предположить, что она превышала, как минимум, 3 – 5 тыс. человек. Лидеры крайне правых не рассчитывали на то, что столкнутся с организованным сопротивлением. Не были на это настроены и мятежники. Поэтому после первых же залпов из орудий и пулеметов цепь атакующих рассеялась, они в панике бросились врассыпную. Продолжая обстрелы, отряд Иванова начал преследовать мятежников, которые пытались скрыться в старом городе. Каратели нещадно уничтожали всех и все. Они подвергли Джизак столь мощному артиллерийскому обстрелу, что сравняли его с землей, не оставив практически ни одной жилой постройки и живой души. Так бесславно закончилась джизакская эпопея, организаторы и вдохновители которой пеклись вовсе не о судьбах доверившихся им многих тысяч городских и сельских бедняков – мужчин, женщин и детей, уставших от политического и экономического бесправия, систематического унижения и недоедания, жаждавших подлинной социальной справедливости, лучшей доли, а только личном благополучии, возврате потерянных прав и привилегий.
Джизакское восстание ознаменовало начало раскола в коалиции общедемократических сил, в составе единого общенародного фронта на переломном этапе борьбы народных масс за национальное и социальное освобождение. В нем отчетливо выделилось крайне правое крыло, идейно-политической основой которого стали панисламизм и национализм, а тактикой действий – те же силовые методы, которые использовали арабские захватчики в VIII веке и позднее для насаждения ислама, искоренения исторически зародившихся и утвердившихся в регионе религиозных верований, движений и течений, разжигания религиозной нетерпимости. Его, как и столетия назад, возглавили представители высшей касты духовенства, "избранные" – ишаны, шейхи, имамы, муллы, казии, – наделенные особой привилегией толкования "святого писания" – Корана. С их благословения и под их сенью на плечах одурманенных масс пробиралась к власти элита крупных землевладельцев, скотоводов, купечества и ростовщиков, промышленников и национальной интеллигенции, поставившая себе задачей изгнание колонизаторов и расширение правового пространства для собственного господства в различных сферах жизни общества.
3. Полыхающее Семиречье
Движение под лидерством крайне правой религиозно-ортодоксальной оппозиции в период наивысшего подъема антиправительственной борьбы масс набирало силу отнюдь не только в Джизакском уезде, но и ряде других областей и районов Туркестанского края. Наибольший размах оно получило в Семиреченской и Закаспийской областях, некоторых регионах Амударьинского отдела, причем, именно в тех, которые были непосредственно затронуты переселенческой политикой царизма. Характерно при этом то, что волнения начались не тогда, когда пламя народного восстания уже пылало в центральных районах Туркестанского края, мятежники то усиливали натиск на правительственные органы на местах, уничтожали мобилизационные списки и расправлялись с коррумпированными и властолюбивыми чиновниками местных администраций, то терпели одно поражение за другим, оказавшись обмануты "народными вождями", попав под сокрушительные удары карательных отрядов, а тогда, когда появилась трещина во всей колониальной системе управления снизу доверху, миф о ее непоколебимости был развенчан. Убедившись в безрезультативности репрессивных мер, Николай II 30 июля подписал указ об отсрочке набора рабочих на тыловые работы в Туркестанском крае до 15 сентября 1916 года и одновременном сокращении их численности с 250 до 220 тыс. Хотя о полной отмене мобилизации, как, например, на Кавказе, пока не было и речи, тем не менее сам факт некоторых уступок означал, что царизм признал свое фиаско. Видимо, именно это вселяло уверенность в легкой победе в лидеров крайне правой оппозиции в Семиречье и других окраинных регионах.
Важно иметь в виду, что проводившаяся во второй половине XIX – начале ХХ веков волюнтаристскими методами, без учета реальной социально-экономической ситуации на местах, традиций и форм хозяйствования переселенческая политика оказала негативное влияние на экономическое положение как оседлого, так и кочевого населения. Ее жертвами оказались тысячи киргизских и казахских семей, лишившиеся пашни, пастбищ, скота – основных источников существования. Феодально-клерикальные круги активно использовали недовольство масс для раздувания антирусской истерии, разжигания межнациональных распрей и сепаратистских настроений. В июле-августе 1916 года в различных районах Семиречья они спровоцировали целый ряд столкновений мирного населения с армией и полицией, погромы местных органов военно-колониальной и гражданской администрации, переселенческих хозяйств. Исполнявший в тот период должность военного губернатора Семиреченской области А.И.Алексеев без всякой утайки и откровенно докладывал Николаю II, что "брожение среди туземцев продолжалось весь июль, постепенно поступали сведения то об отказе призывных выйти на работу, то о повороте настроения их в благоприятную для дела сторону, то о бегстве в Китай целой группы призванных, то о бегстве рабочих от русских хозяев, но все эти факты в первое время носили характер только ослушания или пассивного сопротивления". По мнению Алексеева, то было лишь стихийным и пассивным сопротивлением набору рабочих на тыловые работы, перелом в нем наступил после перехода руководства выступлениями в руки манапства, феодально-клерикальной верхушки. Народным движением, отмечал он, "воспользовались некоторые влиятельные туземцы, которых вынесла волна общего расстройства. Решив, быть может, что Россия ослаблена войной, что Семиречье обездолено охраной и настало время использовать наступившую разруху для уничтожения русской власти в крае и на руинах последней создать новое киргизское ханство, они, очертя голову, подняли восстание". 9 августа отряды вооруженных мятежников совершили нападения на села Григорьевка у озера Иссык-Куль, Столыпино и Белоцарское в долине рек Кочкора и Джумгала. Бои всюду шли ожесточенные. Переселенцы оказывали отчаянное сопротивление, но силы были неравны. Ворвавшись в села, мятежники устраивали погромы и поджоги. В Белоцарском было перебито почти все мужское население, оказывавшее вооруженное сопротивление, а женщины взяты в плен. Полностью оказались сожжены поселки Таврическое, Ново-Киевское, Ново-Афонское, Владимирское и другие.
В августе – сентябре 1916 года волнениями были охвачены практически все хутора и поселки Аулиеатинского, Пишпекского и Пржевальского уездов. П.Рудек указывает, что в Киргизии "российские колонисты сформировали вооруженные группы, которые нападали на коренное население. А киргизы наносили ответные удары, и в течение почти месяца область была ареной кровавой борьбы, в которой погибли 2 000 российских переселенцев, убитых среди местных жителей было еще больше". Подверглись набегам, не считая отдельных хуторов, заимок и пасек, 94 русских селения, в которых было сожжено и разрушено 5373 двора, было убито 2030 человек, ранено 684, взято в плен и пропало без вести 1105 русских граждан. Ссылаясь на эти цифры и факты, некоторые исследователи, в том числе подавляющее большинство западных, утверждают, что вооруженное восстание в крае носило "антирусский" характер, умалчивая о том, что в ходе волнений и погромов были разрушены хозяйства так же и коренных жителей – киргизов, узбеков, а также уйгур и дунган. Убитые и раненные были и среди них, но статистика это не учитывает.
Важно подчеркнуть, что хотя вдохновители мятежей и пытались настойчиво придать им именно антирусский оттенок, вызвать межнациональные столкновения, это им не удалось. Восстание не имело ничего общего с проявлениями национализма (за исключением, быть может, Джизакского уезда, где руководство движением полностью перешло в руки элиты местного духовенства из старообрядцев), а носило характер ярко выраженной классовой борьбы. Погромам подвергались не вообще "русские" или же "украинские" крестьяне, большинство которых гнуло спину на переселенческую сельскую аристократию, причем плечом к плечу с местной аульской и кишлачной беднотой, подвергалось той же нещадной эксплуатации, как и они, так что и делить им было нечего, а преимущественно кулацкие дворы и хозяйства наиболее зажиточных крестьян, наживавшихся на труде безземельных и малоземельных, конфискации земель и скота кочевого населения. Имеются довольно многочисленные неопровержимые документальные факты, однозначно указывающие на то, что даже в период массовых волнений русские и украинцы, узбеки, казахи и киргизы опирались на взаимопомощь и поддержку, предупреждали друг друга о грозящей опасности и укрывались вместе от воинственных анархистствующих группировок. Власти, чтобы оправдать жестокие репрессии, обрушившиеся на Киргизию, не желали это раскрывать. А ведь в ходе восстания 1916 года и последовавших затем карательных операций больше всех пострадало само коренное население многострадального Кыргызстана. В Семиречье было направлено до 35 рот с 16 орудиями и 47 пулеметами, 24 сотни казаков, 240 конных разведчиков, с фронта были переброшены 7-й Оренбургский и 9-й Сибирский казачьи полки, которые огнем и мечом прошлись по всем уездам и кочевьям. Подсчета ни павших от пуль и снарядов, ни бежавших в поисках убежища в соседний Китай никто не вел. Однако известно, что, по официальным данным, только спасаясь от царских карателей, 300 тыс. казахов и киргизов, большей частью мирных, откочевали в Западный Китай; общее количество киргизских хозяйств по Пишпекскому и Пржевальскому уездам к январю 1917 года сократилось с 62340 до 20365, то есть более чем в три раза. Не поддавался учету и материальный ущерб. В одном Пржевальском уезде погибло свыше 2,3 млн. голов скота, то есть почти все поголовье, в других – около трети. Несмотря на это, для "возмещения убытков" царские краевые власти решили выселить из Пишпекского, Пржевальского и Джаркентского уездов на необжитые пустынные земли 37355 хозяйств коренных жителей, изъять у них свыше 2,5 млн. десятин земли, тем самым фактически обрекли их на медленное вымирание. Вот для чего еще в 1917 году благодаря усердиям генерал-губернатора А.Н.Куропаткина появилась легенда о бесспорном "антирусском" характере вооруженного восстания в Туркестанском крае, чтобы оправдать, во-первых, отвлечение с фронта и наращивание войск в тылу воюющей России, а с другой – жесточайшие репрессии, обрушившиеся на Семиречье и Туркестанский край в целом. Она без всякого критического анализа тиражируется, увы, до сих пор.
4. Закаспий: в плену противоречий
Закаспийская область на царский указ о мобилизации рабочих на тыловые работы ответила весьма своеобразно. В ряде районов, главным образом населенных туркменскими кочевыми племенами и родами, он был встречен с энтузиазмом. По данным Адриенна Эдгара, набор в оазисах Теке, Ахал и Мары осуществлялся мирно. Однако в западных регионах Закаспия, населенных преимущественно воинственными племенами иомудов, он натолкнулся на яростное сопротивление. Здесь не было ни одного города или селения, который не коснулись бы антимобилизационные волнения. 7-8 июля они происходили в Геок-Тепе, на другой день охватили Красноводский, а 12 июля – перекинулись в Асхабадский уезды. Самым мощным было восстание городской и сельской бедноты, начатое 24 июля в городе Серахсе и вызвавшее переполох даже в Ташкенте, администрации генерал-губернатора края. Всюду участники волнений выражали протест по поводу указа Николая II о мобилизации инородцев на тыловые работы, тех льгот и привилегий, которые были предоставлены представителям феодально-байской верхушки, чиновничества и элиты духовенства. Они блокировали здания местных администраций и полицейские участки, отнимали и уничтожали списки мобилизуемых, решительно требуя отмены набора.
После перенесения царским правительством сроков набора накал противостояния не ослаб, а, напротив, более усилился. В Закаспии, как и в ряде других областей Туркестана, на новом этапе борьбы масс за свои политические и экономические права у руля руководства народным движением оказались лидеры крайне правых консерваторов и ортодоксов. Они, обуреваемые жаждой власти и политического господства, взяли на вооружение идеи панисламизма и пантюркизма. Это сразу же дало о себе знать в Красноводском уезде, где формирования мятежников, возглавляемые ишанами и муллами, предводителями племен и родов, 13-18 августа развязали "священную войну". Их костяк составляли в основном анархистствующие ополченцы кочевых племен, накопившие немалый опыт в организации разного рода вооруженных набегов, для которых главными являлось получение богатой добычи. Их-то и использовали лидеры крайне правых в собственных целях.
Истинные намерения реакции обнаружились не в Серахсе и даже не в Теджене, где впервые отчетливо прозвучали призывы старообрядцев к газавату, а позднее, когда массы, казалось бы, добились существенной победы. Так, стремясь достичь компромисса с воинственными племенами и родами, краевые власти не только пересмотрели сроки набора рабочих, но и пошли на беспрецедентный шаг – часть из них было решено оставить дома для нужд Закаспийской железной дороги. Непримиримые отвергли мирные переговоры, диалог был сорван. Для нагнетания напряженности и дестабилизации обстановки, усиления давления на власти они агитировали предводителей родов и племен в знак протеста против мобилизации на тыловые работы покинуть стоянки и эмигрировать в соседнюю Персию. Но не только с этой целью. Многие группировки непримиримых занимались контрабандой: перевозили потайными тропами оружие и боеприпасы, товары британского и индийского производства, сопровождали порой целые караваны. Так что осложнение ситуации на границе сулило им немалые доходы от нелегального промысла.
Немало кочевых племен поддалось провокации и ринулось к российско-персидской границе под прикрытием вооруженных ополченцев с семьями, табунами лошадей, со стадами крупного и мелкого рогатого скота. 19 августа в районе пограничного селения Яглы-Олума произошли перестрелки с российскими пограничниками. Спустя два дня, 21 августа, еще одна колонна туркмен попытались прорваться в Персию в районе Чаатлы. Она была так же оттеснена от границы. Тем не менее натиск на пограничные заставы продолжался. В Мервском уезде 60 туркменских кибиток, не желавшим подчиниться указу о наборе рабочих, удалось прорваться в Афганистан. В различные приграничные районы неуправляемым потоком стекались все новые и новые колонны туркменских родов. В результате к 1 сентября в одном только пункте Яглы-Олума скопилось до 2 тыс. кибиток. Причем отряды ополченцев были вооружены и готовы начать боевые действия. С территории Персии их поддерживал конный отряд туркмен, систематически обстреливавший российских пограничников, заняв полосу границы в районе Курбан-Каз – Караташ. Это создавало реальную угрозу возникновения на государственной границе крупного вооруженного конфликта, ее прорыва не только с территории Закаспия, но и Персии, что не было в интересах ни России, ни Иранского правительства. Поэтому пограничные части были вынуждены прибегнуть к решительным мерам для наведения порядка и очищения территории.
Лидеры крайне правой оппозиции только этого и ждали для объявления "священной войны". 25-27 сентября они спровоцировали ряд разбойных нападений на русские поселки Рождественский, Донской, Крещенский и другие, расположенные в долине реки Гюрген, то есть в непосредственной близости от государственной границы, в которых участвовал и прорвавшийся через границу отряда персидских туркмен. На некоторые из них вооруженные набеги осуществлялись неоднократно. Были разграблены жилые дома, разрушены хозяйственные постройки, угнан весь скот. В конце концов благоустроенный поселок Рождественский иомудами под предводительством Кульджана Амана и Клыча Муллы был подожжен, вслед за ним – Бадракун. Банды непримиримых упорно пытались вторгнуться в поселки Саратовский, Кара-Сув, Немирдан, на Лианозовские промыслы. Они атаковали их всеми имеющимися силами, надеясь поживиться богатой добычей. Однако получили достойный отпор. В столкновениях обе стороны понесли существенные потери. Не сумев пробить коридор на границе с Персией, лидеры крайне правых 1 октября вновь спровоцировали вооруженное восстание в Тедженском уезде, некоторых других районах Закаспийской области.
Краевые власти, учитывая стратегическое значение Закаспия, направили в регион для подавления волнений крупные силы под командованием генерал-лейтенанта Мадритова. В карательную экспедицию, состоявшую из трех отрядов – Чикишлярского, Астрабадского и Гюргенского, вошли 5 батальонов пехоты, 12,5 сотни конницы, 8 конно-разведочных команд, полроты саперов. Им были приданы 18 орудий и 13 пулеметов. К декабрю 1916 года в область дополнительно прибыл отряд генерала Нарбута и общая численность сил экспедиции достигла 10 тыс. казаков, солдат и офицеров. Репрессии продолжались до 31 января 1917 года. Царские каратели буквально опустошили огромную территорию. Они разгромили десятки аулов, захватили у населения 4900 верблюдов, 12220 голов крупного и мелкого рогатого скота, в том числе 100 тыс. баранов, тысячи лошадей, вынудили бежать с насиженных мест десятки тысяч туркменских семей, в том числе и не имевшие никакого отношения к восстанию. Хотя часть реквизированного скота и имущества передавалась пострадавшим от набегов жителям русских поселков, тем не менее особая Гюргенская следственная комиссия, расследовавшая их причины и последствия, была вынуждена признать, что действия карательной экспедиции вызвали "справедливые нарекания" туркмен и лишь обострили "вражду последних к русским". И это отнюдь не случайно, ибо "весь район, где прошла экспедиция генерала Мадритова, можно считать совершенно опустошенным, поля в нем остались необработанными, население вконец разоренным, и ныне население, лишенное и крова и пищи, испытывает настоящий голод, давший уже массовые заболевания голодным тифом и цынгою". Всего жертвами репрессий, развязанных карателями, стали примерно 40 тыс. туркмен, в том числе 25 тыс. русскоподданных. Десятки тысяч жизней унесли голод и болезни, продолжавшиеся еще долгое время.
Массовое протестное движение, захлестнувшее Туркестанское генерал-губернаторство, сорвало выполнение указа Николая II о мобилизации инородцев на тыловые работы. Вопреки пламенным призывам "почетных граждан" и карательным операциям, в крае удалось набрать лишь 123 тыс. тыловиков, или почти в два раза меньше, чем ранее намечалось. За этот вопиющий провал политики самодержавия колониальные власти как до, так и после жестокого подавления в генерал-губернаторстве вооруженного восстания продолжали раскручивать маховик репрессий. За период с 25 июля по 15 декабря 1916 года военным прокурором Туркестанского края было заведено 148 дел по факту массовых беспорядков. К ответственности по ним привлекалось свыше 3 тыс. человек. Только по 40 делам на 587 участников восстания, переданным в суд, к смертной казни оказались приговорены 201, каторжным работам – 104, к содержанию под стражей и тюремному заключению – 182. После конфирмации приговоров для смертников были оставлены в силе 51 из них, остальные заменены на длительные сроки лишения свободы, численность приговоренных на каторжные работы увеличилась до 162. Однако это не способствовало ни стабилизации политической ситуации в Туркестанском крае, ни укреплению позиций в регионе российской колониальной администрации.
5. Партизанская война в Казахстане
Особенно остро и бескомпромиссно протекали антиправительственные волнения на территории современного Казахстана. Следует заметить, что в отличие от многих районов Туркестанского генерал-губернаторства, попытки правящих кланов, лидеров джадидов и алашордынцев превратить кампанию мобилизации на тыловые работы в демонстрацию верности "царю и отечеству" не удались. Они в степях сразу приняли характер подлинно антиколониальной и антифеодальной борьбы "низов", причем в ней органически слились движение крестьянства за свободу, землю и воду, пролетариев города – за свои азбучные экономические и политические права.
Хронология и динамика протестных выступлений свидетельствуют о том, что они, начавшись в Акмолинской, Семипалатинской областях Степного генерал-губернаторства, а также в Уральской области в форме стихийных волнений уже в первые дни после объявления царского указа от 25 июня 1916 года о наборе на тыловые работы, постепенно стали перерастать в довольно организованное, сплоченное и целенаправленное движение большинства масс, возглавляемое главным образом представителями тех патриотических сил, которых взрастили революция 1905-1907 годов, идеи пролетариев и крестьянства России о демократическом переустройстве общества, экспроприации экспроприаторов, за равные права и социальные гарантии. На первом этапе – конец июня–начало июля протест населения выразился в нападениях на представителей местной администрации, изъятии и уничтожении посемейных списков, ибо метрические записи у казахов отсутствовали и они служили единственным официальным документом, по которому определялся возраст, а также в массовом уходе в горы, забирая с собой скот, миграции за границу, в Китай, особенно из Зансайского и Усть-Каменогорского уездов. Однако и в этот период имели место столкновения повстанцев с полицией и солдатами. Так, 3-4 июля они происходили в Лбищенском уезде Уральской области, 8 июля – в Чингирлауской волости Уральского уезда, 11 июля – в Чиликской волости, некоторых других регионах.
Во второй половине июля к движению сельской бедноты присоединились городские пролетарии – рабочие заводов, шахтеры и железнодорожники. Так, к 30 июля на целом ряде предприятий, среди них – Спасском заводе, Успенских рудниках, Карагандинских копях в Акмолинском уезде, на Корсакпайском заводе и Джезказганском руднике – в Атбасарском уезде из-за отсутствия рабочих все операции по добыче угля и камней, производству кирпича и извести, перевозке продукции от заводов к железнодорожным платформам, приготовление необходимых запасов песка и сена оказались заброшены. Они пополнили ряды добровольных формирований повстанцев. Рабочие привнесли в них не только организованность, дисциплину и целеустремленность, но и высокую идейность. Характерно, что именно с образованием пролетарской прослойки в протестном движении усилилось стремление сельской бедноты к консолидации и сплоченности, взаимопомощи и взаимодействию, что раньше для нее, прежде всего для кочевого населения, не было свойственно. Не случайно начальник Акмолинского уезда 27 июля, не скрывая и тревоги, и удивления, докладывал, что казахи вместо обычных кочевок группами в 5-13 и самое большее – 25-30 юрт, стали теперь собираться в группы до 600-800 юрт, вооружены, организованы в отряды по 500-1000 человек каждый. В Семипалатинском, Зайсанском, Акмолинском и Усть-Каменогорском уездах образовались более крупные формирования, в которых насчитывалось от 3 тыс. до 7 тыс. повстанцев. Наиболее многочисленным было соединение, расположившееся у озера Сулу-Куль. В нем было до 10 тыс. бойцов.
Консолидация сил повстанцев, построение отрядов в форме войсковых подразделений по типу рот, эскадронов, батальонов и полков, введение в них единоначалия и твердой дисциплины позволили от тактики пассивной территориальной самообороны перейти к наступлению объединенными силами на караульные части и гарнизоны, даже небольшие укрепрайоны, очищать города, поселки и аулы от ставленников царской колониальной администрации, привлекать к ответственности зажиточных феодалов, потомков ханов и беков, наживавшихся на эксплуатации бедноты, коррумпированных управителей, аульных старшин и аксакалов. Одним из крупнейших районов, охваченных восстанием в конце июля – начале августа 1916 года, был Жетысу. Повстанцы сжигали почтовые станции, уничтожали телеграфные линии, нападали на караульные части. Так же действовали участники мятежей и волнений, распространившихся с середины июля на Бокеевскую Орду, Темирский и Гурьевский уезды. Они арестовывали чиновников администраций, отнимали их знаки, уничтожали семейные списки, обрывали линии связи, отбирали станционных лошадей. 31 июля около двух тысяч казахов Таинтинской волости Усть-Каменогорского уезда напали на карательный отряд.
Расквартированные в Акмолинской, Семипалатинской и Уральской областях военные гарнизоны не были способны сдерживать натиск восставших. Под их прямой контроль переходили довольно обширные территории. Весьма примечательны в этом отношении факты, содержащиеся в упоминавшемся докладе начальника Акмолинского уезда. Намекая на бессилие властей сдерживать волну восстания, он, в частности, отмечал, что в долине реки Селеты сосредоточились и вооружились мятежники Коржункульской и Селетинской волостей, с которыми соединились отряды из волостей Омского и Павлодарского уездов. Казахи Ерминской волости, оставшихся частей Коржункульской волости и Павлодарского уезда заняли долину реки Уленте. Окрестности села Долинского захватили мятежники из Бугулинской, Кумгольской, Чирубай-Нуринской и Чарыктинской волостей и части аулов Байдавлетской, Спасской и Карагандинской и трех волостей Каркаралинского уезда. На реке Сары-Су сосредоточились все 24 южные волости. Так было значительно легче не только координировать выступления, организовывать взаимовыручку и взаимопомощь, но и обороняться от карательных отрядов.
Судя по тому же докладу, основная часть населения мятежных аулов, покинув свои стоянки, концентрировалась в долинах рек, районе озер, подступы к которым было легче оборонять, к тому же там имелся в достатке подножный корм для скота и лошадей. У озера Тюрт-Сарт, например, насчитывалось до 400 кибиток, по столько же – у озера Чушкалы, на урочище Кыз-Карасу, вблизи сел Ильинское и Раздольное, озера Борды-Куль, почти по 700 кибиток – у озера Куш-Куль и на урочище Казы-оты-Аккум. Все они были из Аксийрак-Кульской, Нуринской, Селетинской, Карабулакской, Кзыл-Топракской, Бугулинской, Кумгольской, Чирубай-Нуринской, Карагандинской и Спасской волостей. Общее количество кибиток достигало от 3100 до 3700, которые охранялись по всем правилам партизанской войны. "Власти, безусловно, не могут проникнуть в их среду, – признавался начальник Акмолинского уезда, – так как киргизы открыто заявляют, что всякого, попытавшегося проникнуть к ним, они убьют. А потому подавление возникшего среди киргизов волнения и обращение их к прежней мирной жизни возможно только военной силой"139. Так считали и многие другие представители военно-колониальной администрации в областях и уездах. Не в силах противостоять общенародному движению против произвола царизма, сломить героизм, стойкость и самоотверженность повстанцев, наладить с ними взаимовыгодный переговорный процесс, они уповали на применение исключительно карательных мер воздействия.
|
Завершение в следующем посте.
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Пн Апр 09, 2012 10:53 am Заголовок сообщения: |
|
|
Завершение предыдущего поста.
| Цитата: |
На подавление вооруженного восстания в Акмолинской и Семипалатинской областях власти бросили крупные силы под командованием генерала Ягодина. По некоторым данным, в них были включены 12 кавалерийских сотен, 11 усиленных пехотных рот. Однако восставшие не дрогнули. В конце сентября произошли столкновения восставших с карателями в Копальском уезде, но силы оказались слишком неравны. Возле речки Вежи повстанцы дали карателям последний бой и отступили в горы. Войска не решились их преследовать. К октябрю 1916 года восстание в Жетысу было подавлено, однако в других районах оно продолжалось. Столкновения с карательными частями в Усть-Каменогорском и Зайсанском, Каркаралинском, Акмолинском и Атбасарском уездах шли непрерывно в течение сентября-октября 1916 года. В Павлодарском уезде с 21 сентября карательный отряд пытался выбить повстанцев из урочища Алабас. Восставшие отступили лишь 3 октября. Упорные сражения происходили в это же время в Акмолинском уезде, в районе урочища Кара-жар и других местах.
В Кокшетауском уезде 26 сентября вблизи урочища Кожас повстанцы напали на крупный казачий отряд. На другой день завязался бой с карателями в Коржункульской волости Акмолинского уезда. Здесь же, в районе урочища Айнабулак в начале октября две тысячи повстанцев дважды атаковали основные силы карательного отряда, а 8 октября в районе села Алексеевки после упорных боев вынудили их отступить. После короткой передышки уже в Атбасарском уезде 29 октября вблизи речки Кипчак отряд из более тысячи повстанцев в течение нескольких часов сражался с царскими войсками.
Отваги и мужества повстанцам – представителям городской и сельской бедноты было не занимать. Убежденные в правоте своего дела, вдохновляемые идеалами свободы и равенства, несмотря на острую нехватку боевого опыта, вооружения и боеприпасов, они героически противостояли хорошо обученному и оснащенному пулеметами и артиллерией регулярному войску. Тем не менее карательные части, пользуясь численным и техническим превосходством, к концу октября 1916 года подавили восстание в Семипалатинской и Акмолинской областях. Однако цель, которую ставили перед собой лидеры народного движения, была достигнута, планы набора на тыловые работы сорваны. Достаточно сказать, что, к примеру, в период 22-26 сентября в Зайсане, Баян-Ауле и Каракалинске на призывные пункты никто не явился, а 27 сентября на пункт медосмотра из пяти волостей Акмолинского уезда – Сартерекской, Акмолинской, Бегулинской, Нуринской и Кулан-Утмес-Нуринской вместо намеченных 3353 пришли только 409 мобилизуемых. В начале октября практически пустовали медицинские пункты и в Уральской области. Казахи в них не пришли. К 8 ноября в Акмолинской области на призывные пункты из 43316 тыловиков не явились 27333, Семипалатинской – соответственно 85479 и 50479, Уральской удалось набрать лишь 32 тыс. вместо почти 50,3 тыс. Такая картина наблюдалась в Казахстане повсеместно. Это уже само по себе являлось крупной победой народного движения.
Особо следует остановиться на восстании в Тургайской области, оставившем глубокий след в дооктябрьской истории не только Казахстана, но и всей Центральной Азии. Оно начиналось, как и всюду, со стихийных выступлений бедноты против мобилизации на тыловые работы в аулах Кустанайского, Иргизского, Актюбинского уездов. Повстанцы концентрировались в ущельях гор, откуда мобильными отрядами совершали нападения на почтовые тракты, разбирали железнодорожное полотно, громили волостные правления.
Один из крупных повстанческих отрядов, в состав которого влились и остатки формирований мятежников из Акмолинской и Семипалатинской областей, образовался в Тургайском уезде. Его возглавил 39-летний Амангельды Удербайулы (Иманов) – родом из Кайдаульской волости Тургайского уезда, имевший за плечами учебу в аульной школе, затем – медресе дулыгальского имама Абдрахмана, человек достаточно образованный для своего времени, владевший турецким, персидским и арабским языками, выписывавший журнал "Айкап" и газету "Казак", построивший еще в 1910 году в Терисбутаке на собственные средства школу. Он был известен не только этим, но и тем, что прослыл в степи как поборник народной свободы, противник колониального режима.
К осени 1916 года Амангельды Иманову и его ближайшему соратнику большевику Алибию Джангильдину удается свести свыше 20 разрозненных повстанческих отрядов в единую армию. Ее главные силы были сосредоточены в Тургайском и Иргизском уездах. Сарбазы (солдаты) сводились в десятки, сотни и тысячи. Действовал Военный Совет, осуществлявший коллегиальное руководство соединением и одновременно выполнявший функции оперативного штаба. При нем имелся секретариат, решавший административные вопросы. При штабе была образована специальная коллегия, которая занималась разбором жалоб, решением различных юридических проблем. Спорные вопросы, возникавшие между сарбазами и мирным населением, разрешал елбеги, который назначался на каждую тысячу хозяйств. Налоги и продовольствие собирали жасакши, финансами заведовал специально назначенный казынаши. Население, признавшее повстанческих "ханов" – членов Военного Совета, командиров крупных соединений, – освобождалось от налогов.
К октябрю 1916 года формирование добровольческой повстанческой армии было в основном завершено. Она была разделена на три группы. Первая, состоявшая из казахов Наурзумской и Сары-Копинской волостей, дислоцировалась к северу от Тургая, вторая, куда вошли отряды из Тосунской и Шубаланской волостей, западнее города, а третья, образованная из повстанцев Кайдаульской, Аккумской и Караторгайской волостей, восточнее. Костяк повстанческих отрядов составляли шахтеры и горняки, сплачивавшие вокруг себя аульную бедноту. Они занимались агитационно-пропагандистской, идейно- воспитательной работой, разъясняли суть классовой борьбы, причины богатства одних и бедности – других, цели вооруженного народного движения. Это поднимало моральных дух повстанцев, укрепляло уверенность в правоте начатого дела.
Отряды действовали по намеченному плану. Для оттачивания воинского мастерства и накапливания боевого опыта, защиты мирного населения они систематически совершали порой длительные переходы, появлялись в самом неожиданном месте, заставая врасплох караульные отряды, нападали на стратегически важные железнодорожные станции, откуда могли быть доставлены карательные силы, полицейские участки, мелкие армейские части, склады вооружения и боеприпасов, почту и телеграф, выводили из строя линии связи, дезориентируя власти, лишая их возможности принять конкретные и эффективные меры для "усмирения" восставших территорий. 17 октября повстанцы Актюбинского уезда осадили село Карабутак, а на следующий день у озера Кожекуль атаковали карательный отряд. После ожесточенного боя царские войска были вынуждены отступить. 21 октября соединение из 4 тыс. повстанцев дало бой в районе озера Татыр казачьей сотне и отряду полиции.
С каждым новым сражением и победой в ряды народной армии вливались все новые и новые группы мятежной сельской и городской бедноты. В администрации Степного генерал-губернаторства, командовании Казанского военного округа, в самом Петербурге все больше и больше убеждались в том, что ситуация в степях выходит из-под контроля властей, становится практически неуправляемой. "Вся обстановка напоминает забастовки и московские декабрьские события", – отмечал один из очевидцев событий, имея в виду всеобщую политическую забастовку и многочисленные демонстрации, переросшие в Москве в декабре 1905 года в вооруженное восстание и баррикадные бои. Чтобы любой ценой подавить разраставшиеся антиправительственные волнения, предотвратить распад колониальной системы управления, в край, как и всюду, была направлена карательная экспедиция под командованием генерал-лейтенанта Лаврентьева. Ее состав все время пополнялся за счет резервных войск и вскоре она превратилась в крупное соединение, в котором насчитывалось 17 пехотных рот, 19 казачьих сотен, 14 орудий и 17 пулеметов. Такие силы к карательным операциям пока не привлекались.
Повстанцы так же перешли к активным действиям. Командование народной армии решило захватить стратегически важные города сперва Тургай, а затем Иргиз 22 октября 15-тысячная группировка во главе с Амангельды Имановым плотным кольцом окружила Тургай, где имелись основные склады вооружения и боеприпасов царских войск. Тот же очевидец записывал в своем дневнике: "22 октября. Тургай в осаде. Объявлено военное положение. В 7 верстах от города скопилось несколько тысяч человек из аулов уезда. Телеграфное сообщение прервано. Почтовые станции разрушены". Одновременно части народной армии повели наступление на Иргиз. В случае его взятия появлялась реальная возможность прервать железнодорожное сообщение Оренбург–Ташкент и затруднить переброску в мятежные районы дополнительные силы карателей. Кроме того, пополнить из войсковых хранилищ запасы оружия и боеприпасов.
Пока повстанческие отряды осаждали Тургай, к ним присоединились добровольцы из соседних областей. Кроме того, проводилась мобилизация по одному аскеру (солдату) с каждой кибитки, что давало возможность мобилизовать с каждого уезда не менее 20 тыс. ополченцев. В ноябре 1916 года общая численность восставших достигла 50 тыс. И тогда командование народной армии резко изменило тактику. Чтобы воспрепятствовать соединению гарнизона Тургая с корпусом карателей генерал-лейтенанта Лаврентьева, повстанческие отряды 6 ноября начали его штурм. Но сломить сопротивление и прорвать оборону города не удалось. После продолжительной осады Тургая, 16 ноября, получив сведения о приближении карательных частей, отряды повстанцев устремились к ним навстречу и атаковали их в районе почтовой станции Тункойма. Бой шел ожесточенный. Карателям с большими потерями удалось пробить брешь в рядах повстанцев и прорваться в Тургай: сказались и нехватка боевого опыта, и слабая координация действий соединений друг с другом. Народная армия отступила. Ее основные силы сконцентрировались в 150 км от Тургая в районе урочища Батпак-Кара, туда же перебазировался и Военный Совет, а часть сил сконцентрировалась в песках Ак-Кум.
Царское правительство решилось на крайние меры. Для подавления восстания и борьбы с повстанцами из Самары выступила новая карательная экспедиция генерала Макарова, к которой присоединились части из Саратова, Оренбурга и других районов. Однако и это не сломило решимость и стойкость бойцов народной армии. Повстанцы повсеместно стали применять партизанские методы борьбы и наносить по карателям неотразимые удары. Так, 22 ноября на станции Улпан в районе Иргиза один из отрядов народной армии, состоявший из 4 тыс. повстанцев, атаковал карателей. Другое соединение 21-23 ноября вело бои сразу на нескольких участках почтового тракта между Иргизом и Тургаем. 30 ноября до 6 тыс. повстанцев в районе озер Сабынкул и Кара-Кул преградили путь карательному отряду под командованием полковника фон-Розена, несмотря на открытый артиллерийский, пулеметный, ружейный огонь. Так действовали части народной армии повсеместно.
Героизм, боевая выучка повстанцев вызывали признательность и восхищение даже карателей. Отдавая должное их отваге, генерал-лейтенант Лаврентьев особо отмечал, что во время боя казахи принимают военный строй, колонны идут уступами, атакуют лавой, на отдыхе для охраны образуются заставы и разъезды, высылаемые за 25 верст. Вот что писал командир 97-й Донской особой казачьей сотни: "Смелые настойчивые атаки киргизов доходили до такой дерзости, что, несмотря на артиллерийский и пулеметный огонь, киргизы подходили к наступающим частям на расстояние 100 шагов, а отдельные всадники почти врезывались в наступающую цепь". Это самопожертвование не имело ничего общего ни с шахидством, проповедуемым сторонниками "священной войны", ни с верой в лучшую "загробную жизнь", насаждавшуюся лидерами суфийских орденов и ортодоксального духовенства. Повстанцы шли в бой во имя жизни, с верой в идеалы, служению которым себя посвятили. Именно поэтому царскому правительству, несмотря на ужесточение репрессивных мер, проведение массированных карательных операций против повстанцев, привлечение к ним внушительных сил, длительное время не удавалось подавить восстание в Тургайской области.
Власти надеялись, что с наступлением зимы, истощением запасов продовольствия и фуража формирования повстанцев будут распущены, активные боевые действия народной армии Амангельды Ирманова прекратятся и тогда ее будет легче разбить. Чтобы лишить восставших общенародной поддержки, 21 декабря 1916 года царским указом Тургайский, Иргизский и Кустанайский уезды Тургайской области были объявлены на военном положении, что позволяло применить карательные санкции не только ко всем участникам волнений, но и к тем, кто явно или скрытно сочувствовал повстанцам. Однако власти просчитались. Несмотря на сильные морозы и снега, привычные к суровым условиям степи повстанцы продолжали боевые операции, в периоды коротких передышек между сражениями укрываясь в заранее вырытых землянках и традиционных юртах кочевников.
В начале 1917 года народная армия Ирманова продолжала удерживать под контролем значительную часть Тургайской области. Ее главные силы базировались всего лишь в 150 верстах к северо-востоку от города Тургая, в районе урочища Батпак-Кара, удерживали почтовый тракт на Шолаксай. Однако именно в этот сложный период среди членов ставки народной армии наметились серьезные разногласия. Некоторые предводители казахских сообществ, руководившие крупными соединениями повстанцев, не выдержав суровых зимних испытаний, разуверившись в победе восстания и скором окончании войны, стали на путь ренегатства. Вопреки протестам ополченцев, они предпочли добровольно сложить оружие и прекратить сопротивление властям. Ирманов и другие члены Военного Совета останавливать их не стали, ибо понимали, что им с отщепенцами, вступившими на путь предательства, не по пути. "8 ханов, – сообщал 25 января военный губернатор Тургайской области в департамент полиции, – явились с повинною добровольно". Несомненно, то были типичные примазавшиеся к народному движению в надежде на то, что им удастся после победы вооруженного восстания предстать перед сородичами в лучах славы, укрепить свое политическое и экономическое положение, заполучить привилегии и т.п. Массы отвернулись от перерожденцев.
Раскола в составе народной армии не произошло. Вместе с тем капитуляция группы "ханов" позволила властям использовать этот факт в пропагандистских целях, утверждать об обреченности антиправительственного вооруженного восстания, скором распаде армии Амангельды Ирманова и с новой силой возобновить карательные операции. Но и на этот раз их планы оказались сорваны. 13 января 1917 года в районе урочища Шошкалы-Копа, а 14 января – Куюк-Копа после ожесточенного сражения повстанцы вынудили карательные отряды отступить, еще раз подтвердив, что не намерены складывать оружие до победы. Царские войска перегруппировали силы, пополнили их свежими частями, прибывшими из Казанского военного округа, и с еще большим, чем прежде, упорством возобновили наступление на позиции народной армии. Острие главного удара было направлено на опорную базу повстанцев – район Батпак-Калы. Туда направился Оренбургский казачий полк подполковника Тургенева, усиленный артиллерийскими и пулеметными командами. С задачей очистить от повстанцев почтовый тракт между Чулаксаем и Тургаем двинулись карательные отряды подполковника Кислова, есаула Лощинина и других. Вместе с ними следовала наскоро сформированная в демонстративных целях вооруженная группировка казахских баев численностью до 400 человек, которая должна была своим участием оправдать карательные операции, проводившиеся против повстанцев.
Основные сражения между частями народной армии и карателями происходили 18 – 21 февраля в районе Каракугинской и Караторгайской волостей. В боях обе стороны понесли большие потери. Тем не менее основные силы народной армии были выведены из-под удара в глубь степи и их удалось сохранить. Последнее решающее сражение с карателями произошло в районе Дугал-Урпек. 27 февраля, так и не сумев сломить сопротивление бойцов народной армии, части генерал-лейтенанта Лаврентьева покинули Батпак-Калу и отступили в Тургай, признав свое полное поражение.
Народная армия Амангельды Ирманова, хотя и понесла большие потери, продолжала действовать и после победы Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года, прихода к власти Временного правительства. Повстанческие отряды, пополненные добровольцами, численность которых неуклонно увеличивалась, вели боевые операции во многих ключевых районах Степного генерал-губернаторства. Они вскоре превратились в цементирующую силу политической армии пролетарской революции в Казахстане.
Восстание 1916 года в Туркестанском крае, Бухарском эмирате и Хивинском ханстве стало своеобразной этапной вехой в эволюции национально-освободительного движения народов Центральной Азии, переживавшем качественные перемены. С одной стороны, оно аккумулировало приверженность уже отживающим традициям стихийных дехканских волнений прошлого, превалирование среди широких масс религиозного сознания, культа мусульманского духовенства и "народных вождей", а с другой – четко демонстрировало недовольство наиболее обездоленных слоев политическим и экономическим бесправием, стремление познать объективную суть процессов и явлений, понимание необходимости тесной классовой консолидации для противостояния диктату правящих кланов и имущих "верхов", защиты собственных прав. Острая борьба между этими двумя доминирующими тенденциями, выражавшаяся в существенном ускорении в регионе процессов поляризации общества и углублении социальной дифференциации, стимулировала постепенное, но неуклонное преодоление изжившего себя традиционного мышления, зарождение нового мировоззрения, более четкого осознания "низами" своих коренных интересов и целей. Это позволило со временем превратиться им в более действенную историческую силу
* * *
Таков урок истории. Он убеждает в том, что недавние события в Киргизии и восстание 1916 года – явления по сути разнополярные, не имеющие между собой ничего общего. Кроме, увы, некоторых роковых совпадений. Вместе с тем сравнительно скорая общая стабилизация ситуации наглядно продемонстрировала и другое: дальнейшее сближение позиций государств Центральной Азии, прежде всего Узбекистана, Казахстана и России, а также их партнера по ШОС – Китая в плане стратегии и тактики эффективного геополитического сотрудничества в условиях крайней дестабилизации обстановки в регионе, значение равноправного и тесного взаимодействия для предотвращения мирными средствами разрастания негативных тенденций, взаимную заинтересованность в решении острых проблем. Это – теперь уже урок новой истории, который должен, по идее, служить предупреждением для ретивых "третьих сил", не желающие отказаться от настойчивых попыток вбить клин в геополитическую общность народов конгломерата, установить в регионе "новый порядок".
2010-11-03 Маримбай Ниязматов |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Пн Апр 09, 2012 11:12 am Заголовок сообщения: |
|
|
1916 год: Расовая война в Туркестане
http://slavanthro.mybb3.ru/viewtopic.php?p=166166
| Цитата: |
Рисунок советского художника И. Савельева. 1936 год
Поводом для Туркестанского восстания 1916 года послужил правительственный указ о привлечении инородческого населения к тыловым работам в прифронтовых районах. Восстание началось 4 июля в городе Ходженте Самаркандской области, откуда распространилось почти по всему Русскому Туркестану. Пользуясь тем, что большинство русского мужского населения было призвано на войну, на нужды которой было также реквизировано почти всё оружие, восставшие нападали на русские деревни, сжигали их, грабили русское имущество, а в некоторых местах (особенно в Семиречье) поголовно истребляли или угоняли в плен русских поселенцев.
17 июля Туркестанский военный округ был объявлен на военном положении.
Для подавления восстания были направлены правительственные войска, которым содействовали местные казачьи и поселенческие ополчения.
К концу лета восстание было подавлено в Самаркандской, Сырдарьинской и Ферганской областях, к началу октября – в Семиречье, в январе 1917 года – в Закаспийской области. Бои в тургайских степях с восставшими казахами, осадившими уездный административный центр Тургай, продолжались до середины февраля 1917 года, когда правительственные войска были отозваны. Большинство казахских повстанцев во главе с их вожаками Амангельды Имановым и Алиби Джангильдином впоследствии присоединились к большевикам. По настоящее время наиболее полной коллекцией документальных свидетельств об этих событиях остаётся сборник документов «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане»
( http://mirknig.com/knigi/history/1181341367-vosstanie-1916-goda-v-sredney-azii-i-kazahstane.html ), изданный в Москве в 1960 году. Далее приводятся некоторые выдержки из него, дающие более полное представление о событиях 1916 года в частности и русской колонизации Туркестана в целом.
К сожалению, ряд документов в сборнике имеет купюры – в частности, везде опущены описания зверств, которые совершали над мирным русским населением восставшие туземцы:
| Цитата: |
«Ежедневно прибывали крестьяне окрестных сел, из их рассказов можно было установить,
что киргизы сначала ограничивались тем, что, выгнав жителей, завладевали их имуществом и скотом, зажигали их села, но из жителей убивали лишь тех, которые сопротивлялись;
впоследствии же стали избивать всех застигнутых врасплох, не исключая и грудных детей... (Опущены некоторые подробности совершенных жестокостей)» (стр. 357);
«Каракиргизы и особенно дунгане проявили к беззащитным русским поразительную жестокость… (Опущено описание совершенных жестокостей)» (стр. 375);
«Картина нападения почти везде была одинакова. Киргизы, вооруженные пиками и ружьями, нападали на селения, избивали мужчин, старых женщин и детей, не могущих следовать с киргизами, причем убийства сопровождались страшными зверствами… (Далее опущено описание совершенных жестокостей)» (стр. 397-398)
и т.д. |
Однако в нашем распоряжении имеются другие документы, которые позволяют восстановить полную картину событий, например, воспоминания отца Евстафия Малаховского, настоятеля Покровского храма в селе Покровское в тридцати пяти верстах от Пржевальска на южном берегу озера Иссык-Куль ( http://www.kotlovka.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2752 ):
| Цитата: |
В 1916 году в Семиреченской области вспыхнуло восстание киргизов.
Киргизы, воспользовавшись тем, что Россия была втянута в мировую войну, и оправдываясь тем, что государственная власть стала призывать их к тыловой службе, подняли восстание.
Пренебрегая тем, что Россия в значительной степени улучшила за эти годы их положение, они предпочли в трудный для страны час жестокий грабёж и безграничный разгул страстей мирной, созидательной жизни.
10 августа киргизы внезапно, одновременно (значит, у них был заговор) напали на беззащитные русские селения всего уезда, угнали скот, который был на пастбище (село Покровское потеряло около 15 тысяч голов скота), и начали избивать работавших на полях; в селе Преображенском, по словам местного священника, убито в поле около двухсот человек.
11 августа они напали на селения, начали избивать жителей и жечь дома…
Пощады русским не было: их резали, избивали, не щадя ни женщин, ни детей.
Отрезали головы, уши, носы, детей разрывали пополам, натыкали их на пики, женщин насиловали, даже девочек, молодых женщин и девушек уводили в плен.
Стали появляться лица, которым с Божией помощью удалось избежать насильственной смерти.
Некоторые из них были жестоко изранены.
Ужасом веяло от их рассказов.
Киргизы не щадили даже маленьких детей.
Времена злой татарщины воскресли в моей памяти, но всё, что когда-то читалось об этих временах, бледнело пред бывшей действительностью…
30 августа явилась ко мне жена разъездного диакона, пятнадцать дней пробывшая в плену, и рассказала, что киргизы на них напали в селе Барскаун.
Они все спасались в доме; вечером 12-го киргизы подожгли дом, они выскочили: одних убили, а она, священник Иоанн Роик с женою и детьми были взяты в плен; она случайно нашла пятилетнего сына, а дочь и сын остались в плену, киргизы обрили отца Роика, убеждали перейти в мусульманство, и, получив отказ, они убили отца Иоанна…
В таком напряженном состоянии духа доехали до села Иваницкого, то есть 15 вёрст.
Вдруг обоз остановился и спереди послышались крики.
Значит, подстерегли…
Слышны рыдания женщин и молитва…
Но, благодарение Создателю, – того, чего ждали, не случилось. Оказалось, израненные и полуживые остатки жителей села Иваницкого, заслышав шум обоза, выползли к дороге, и их стали подбирать на телеги.
По всему селу Иваницкому перекликались петухи, но мы знали, что в нём нет ни одной живой души.
Обоз наш тронулся дальше… вот уже до города вёрст восемь. На пути стало попадаться много изуродованных трупов убитых русских людей, как взрослых, так и детей.
Целую книгу можно написать о зверствах киргиз. Времена Батыя, пожалуй, уступят…
Достаточно того, что на дороге попадались трупики десятилетних изнасилованных девочек с вытянутыми и вырезанными внутренностями.
Детей разбивали о камни, разрывали, насаживали на пики и вертели.
Более взрослых, клали в ряды и топтали лошадьми.
Если вообще страшна смерть, то подобная смерть ещё страшнее.
Жутко становилось при виде всего этого. |
При этом документы, описывающие ответные жестокости, совершённые русскими над туземцами, в указанном сборнике 1960 года цитируются безо всяких купюр:
| Цитата: |
№ 503
1917 г. января 8. – Телеграмма помощника генерал-губернатора Туркестанского края М.Р. Ерофеева и. о. военного губернатора Семиреченской области А.И. Алексееву с предложением срочно представить объяснения по поводу проявленных жестокостей при подавлении восстания в Семиреченской области в связи с запросами в Государственной думе.
Из Ташкента в Верный
…Отряды истребляли планомерно и систематично женщин и детей, загнанных в ущелья, обреченных на голодную смерть, желавших только одного – бросить старую родину и уйти в Китай;
в с. Беловодском из 500 привезенных киргиз большая часть палками и камнями уничтожена, остальных везут в Пишпек, где вечером на соборной площади добивают на глазах начальства под звуки музыки кинематографа;
в Токмаке начальник карательной экспедиции, посланной с приказом уничтожить все киргизские аулы и все население, в присутствии всей русской интеллигенции гордился тем, что блестяще выполнил приказ начальника и даже его молодцы заложников мирной волости, киргизов, пришедших добровольно, потопили переходя одну речушку;
в с. Луговом отряд солдат оцепил толпу киргизов, погнал безоружных выстрелами, нагайками к утесу, внизу которого была река, и сбросил их туда.
Имеются ссылки на «Семиреченские областные ведомости»: «Войсками перебито много тысяч киргизов, все мятежники загнаны в горные районы, они вскоре, вследствие голода и холода, в полной мере почувствуют последствия своего безумного восстания, но войскам приказано не давать врагу пощады»…
По всем этим вопросам представьте полное, обстоятельное, со ссылкой на документы, объяснение для представления военному министру в кратчайший срок. |
Как видим, политика одностороннего замалчивания некоторых обстоятельств конфликтов русских с инородцами с целью «не разжигать» является не плодом современной политической ситуации, а советским наследием.
Продолжим приводить выдержки из книги «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане», касающиеся мер, принятых русскими властями в ответ на действия мятежных туземцев:
| Цитата: |
№ 474
1916 г. сентября 19. – Телеграмма начальника Пишпекского уезда Г.Ф. Путинцева военному губернатору Семиреченской области М.А. Фольбауму о необходимости прекращения дела об убийстве 138 и 517 пленных киргизов в г. Пишпеке и с. Беловодском.
Из Пишпека в Верный
Военная
Дело о переколотых конвоем в Пишпеке 138 и убитых в Беловодске 517 киргиз[ах], как мне сказал прокурор палаты, [он] не оставит и привлечет виновных (к ответственности). Доношу до вашего сведения по случаю беседы с прокурором палаты, что русское население сильно возбуждено против киргиз[ов], то же замечается и в войсках. Поэтому полагал бы, во избежание выступления со стороны русского населения и войск, осторожно и осмотрительно прибегать к репрессиям в отношении крестьян, тем более, что из действующей армии в связи с киргизским мятежом поступают запросы о благополучии семей и даже, на почве защиты своих семей, есть побеги солдат из частей — это с одной стороны, с другой, – уничтожение 517 бунтовщиков сразу положило конец начинающемуся в Беловодском уч[астке] мятежу, иначе, несомненно, пострадали бы русские люди и села.
Подполковник Путинцев
№ 477
1916 г. сентября 24. – Телеграмма военного губернатора Семиреченской области М.А. Фольбаума начальнику карательного отряда Слинко о выселении казахов и киргизов, участвовавших в восстании.
Руководящие данные таковы:
Первое, на северный склон Александровского хребта, кроме 450 кибиток Тынаевской вол[ости], никто из киргиз[ов] никогда пропущен не будет.
Эта часть Чуйской долины от Дмитриевки до Джыль-Арыка и вся долина Кебин, равно как все северное и южное побережье Иссык-Куля и долина Текес отныне будут чисто русскими районами.
Второе, кроме вол[ости] Тынаевской и Карабулакской, все волости Токмакского уч[астка], загорные волости, также волости берегов Иссык-Куль, долины Текес – все до единой будут смещены навсегда в р[айо]ны Джумгола, Сон-Куль, в Атбашинский уч[асток] и в южные Пржевальские сырты.
Третье, долина Кочкорки, где было Стольшино, долина Алабаш также будут запретными для киргиз[ов].
Четвертое, на указанных для смещения киргиз[ов] районах будут постепенно устраиваться только волости, изъявляющие безусловную покорность, колеблящиеся, непокорные волости подлежат дальнейшему немедленному разгрому.
Пятое, наиболее виновные волости – Сарыбагишевская и Атекинская – будут устроены совсем особо в другом уезде.
Фольбаум
№ 487
1916 г. октября 14. – Телеграмма генерал-губернатора Туркестанского края А.Н. Куропаткина военному министру Д.С. Шуваеву с изложением требований, предъявляемых киргизам и казахам при их возвращении из Китая в Россию.
Из Верного в Петроград
На депешу кульджинского консула от 11 октября номер 1828, посланную вам, ответил следующее: Кульджа. Российскому консулу. 1828. Определяю следующие требования, при выполнении коих киргизами-мятежниками рода атбанов и каракиргизами других мятежных волостей, разрешаю им возвращение [в] пределы России: первое, они должны выдать всех русских пленных; второе, должны выдать оружие; третье, должны выдать главарей; четвертое, должны изъявить полную покорность, раскаяние, обязаться выполнить все требования по поставке рабочих и лошадей; пятое, должны приготовиться к тому, что те из находящихся в их пользовании земель, где была пролита русская кровь, будут от них отобраны в казну; шестое, при соблюдении этих условий киргизы атбаны 17-ти волостей и каракиргизы других волостей могут возвратиться беспрепятственно на те самые зимовые стойбища, которые занимали и прошлую зиму; седьмое, при соблюдении указанных выше условий войска и русское население не тронут ни их самих, ни их стада и имущество.
Куропаткин
№ 488
1916 г. октября 16. – Протокол совещания под председательством генерал-губернатора Туркестанского края А. И. Куропаткина о переселении киргизов и казахов, принимавших участие в восстании 1916 г., в Нарынский край и о передаче их земель русским переселенцам.
По вопросу о смещении киргизов из района оз. Иссык-Куля и других местностей и. о. управляющего государственными имуществами была представлена к рассмотрению схематическая карта в десятиверстном масштабе с нанесенными на ней границами земель призимовочных и летовочных, находящихся в пользовании бунтовавших киргизских волостей, и таблицы количества хозяйств, предположенных к смещению.
Рассмотрев карту, его высокопревосходительство генерал-губернатор высказал, что считает необходимым отобрать от киргиз[ов] все те земли, где пролита русская кровь, а так как в районе оз. Иссык-Куль и по Текесской долине взбунтовавшимися киргизами разрушено и сожжено свыше 1000 домов, убито около 2000 душ русского населения, то, естественно, что все эти земли должны быть изъяты из пользования киргиз[ов] и обращены под водворение русских.
Нужно стремиться создать обособленную от киргиз[ов] территорию с русским населением не только в границах этнографических, но и географических, поэтому его высокопревосходительство предложил провести границы по горным хребтам как с северного берега Иссык-Куля, так и южного.
На освободившихся землях по выселении бунтовавших киргиз[ов] совещанием намечено образовать по северному и южному берегам Иссык-Куля 5 казачьих станиц, не менее как по 60 дворов каждая. Остальные же места, пригодные под заселение, заселять исключительно русскими, а непригодные пока к заселению передать в ведение казны. Всю же долину Текеса и Чолкуде-су обратить под поселения исключительно казаков, дабы иметь надежную защиту со стороны Китая. Переселенцам же, жившим в поселках на Текесе и желающим вновь возвратиться на старые места, предложить перейти в казаки, кто же из них не пожелает – переселить на другие места.
Таким образом, из всей территории, намеченной совещанием под водворение казаков и русских переселенцев, т.е. части Джаркентского уезда, долины р. Текеса, Чолкуде-су, Каркаринское плато, части Пржевальского уезда, образовать особый уезд – Пржевальский – с чисто русским населением, с двумя приставствами.
№ 489
1916 г. октября 17. – Телеграмма генерал-губернатора Туркестанского края А.И. Куропаткина военному министру Д.С. Шуваеву об итогах восстания в Пржевальском уезде Семиреченской области и ходе мобилизации населения на тыловые работы.
Из Верного в Петроград
[В] Семиреченской области сопротивление мятежных киргизов можно признать сломленным. Кроме Пржевальского и южных частей Пишпекского [и] Джаркентского уездов, наши отряды уже действуют [в] направлении пограничных перевалов. [По] имеющимся сведениям, до 25 волостей перешли [в] пределы Китая, каждую волость можно [в] среднем считать до 3000 душ мужского пола. С началом киргизского мятежа до подхода подкреплений можно было опасаться полного разгрома всего русского населения Семиречья. Принятыми семиреченским военным губернатором энергичными мерами удалось отстоять при относительно малых жертвах население Пишпекского и Верненского уездов и удержать от восстания население уездов Копальского и Лепсинского. Защитить своевременно русское население Пржевальского уезда не было сил, и население этого уезда сильно пострадало. Зверски убито [в] этом уезде русских до 2000, в подавляющем числе мужчин, уведено в плен и без вести пропало около 1000, преимущественно женщин. Сожжено 1300 усадьб, разграблено около 1000 усадьб. Г. Пржевальск отстояли, и он уцелел. Потери войск убитыми, ранеными, без вести пропавшими составили по 17 октября 3 офицера, 184 нижних чина. В настоящее время все русское население области обеспечено охраною прибывших подкреплений, но с уходом их снова станет беззащитным. Требуется скорее вооружить все русское население, ружья были отобраны даже от казаков для отсылки в армию. Мне тяжело было смотреть, как население, имеющее до 2000 душ беззащитных русских, охраняется 15 нижними чинами. Вместе с военным губернатором и чинами Министерства земледелия обсудил, какие земли там, где пролита русская кровь, должны быть отняты от киргиз[ов] и зачислены в казну. Это наказание необходимо, кроме суровой казни главарей.
Куропаткин
№ 500
1917 г. января 2. – Письмо канцелярии начальника Закаспийской области и. д. пограничного в Персии комиссара Михайлову с изложением резолюции П.К. Калмакова о предстоящей аннексии территории Персии, на которой происходило восстание туркмен.
На подписи вашей от 13 декабря 1916 года за № 177 и. д. начальника области 31 декабря положил следующую резолюцию: «Сообщить полковнику Михайлову, что его взгляд на отобрание оружия неправильный. Русское правительство до тех пор разрешало иметь оружие иомудам, пока они были лояльны, но когда они это оружие подняли против русских же, то тем лишили себя права иметь таковое в будущем. Страна уже оккупирована вводом в нее русских войск и в дальнейшем остается последний акт – аннексировать страну с полным подчинением ее русской власти.
Поднятый мною вопрос о переносе границы по Хоросанскому хребту получил положительное разрешение и в недалеком будущем нужно будет подумать о новой организации управления сначала оккупированной страной, а затем и аннексированной.
Все иомуды и гокланы должны быть подчинены русской власти, стать подданными русского государя. Не будет ни персидских подданных, ни двухподданников. Кто не покорится русской власти – пусть уходит, избегнет; тем больше останется свободной земли. Для нас будет лучше, если мы заселим ее беспрепятственно русскими.
Страна еще долго будет под охраной войск России. Вопрос о Гюргене должен быть решен раз навсегда в нашу пользу, и старые взгляды должны отойти назад.
Генерал-майор Калмаков».
№ 508
1917 г. марта 4. – Предписание генерал-губернатора Туркестанского края А.Н. Куропаткина начальнику Гюргенского отряда А.С. Мадритову о запрещении «инородцам» и иностранным подданным селиться на землях вокруг укрепленных пунктов в долине реки Гюрген.
№ 313 Секретно
На № 201. Предписываю принять меры, чтобы около образуемых нами новых оседлых пунктов: Ак-Кала, Марава-Тепе, а также вокруг Гумбета вся плошадь земель – радиусом не менее 4 верст и до 10 верст, находилась исключительно в русских руках.
Никаких помещичьих усадеб и крупного землевладения в указанном районе предписываю не допускать.
Признаю необходимым прилегающую к названным пунктам площадь обратить исключительно под крестьянские хозяйства с землею, обрабатываемой самими владельцами, а также под городские участки.
Земли, прилегающие к Ак-Кала, Марава-Тепе и Гумбету, не должны продаваться туземцам (персам, туркменам и сартам) и иным русскоподданным инородцам и иноверцам, а также иностранным подданным.
Ак-Кала, Марава-Тепе и Гумбет должны рассматриваться как укрепления, а указанная мною площадь вокруг них – как крепостная эспланада.
Генерал-адъютант Куропаткин
Управл[яюший]канцелярией д. с. с. Ефремов
№ 391
1916 г. сентябрь – декабрь. – Из дневника Я. Довбищенко о положении в осажденном Тургае.
Из Челкара нас отправили в Тургай – место ссылки. Чем дальше от Челкара, тем беспокойнее: все ста[н]ционные чиновники единогласно говорят, что киргизы где-то собираются.
В Иргизе, около казначейства – усиленный караул.
Ближе к Тургаю встречаем значительные скопления киргизов.
Ждут приезда губернатора. Как передают, в зависимости от переговоров с губернатором будет решен джигитами вопрос об атаке на Тургай.
Приехал губернатор. На тургайской площади перед полицейским управлением много народу, часто мелькают фигуры аксакалов, управителей и других «почетных». Собравшиеся стоят полумесяцем, впереди сидят «по-турецки» «влиятельные», а против них на стульях – губернатор, вице-губернатор, за ними крестьянский начальник, уездный и его помощник, а дальше городские обыватели. Губернатор процеживает слова: «На вашего отца напали, на его хозяйство. Отец призывает детей защищать свое хозяйство. Он в первую голову призвал своих кровных детей – русских, и те безропотно пошли на передовые позиции и с радостью клали и кладут свои головы, поливают своей кровью поля. Вас же он призывает только на работу и за плату, и вы не хотите исполнить его волю. Не умеете работать? Не привыкли? Да скажи мне государь император “иди работай” – я первый взял бы лопату и начал бы работать. Послать выборных, чтобы узнали условия, где придется работать? А солдаты когда идут на позиции, разве их отцы тоже идут осматривать место, где придется сыновьям воевать? Разве государь император может обмануть? Если он сказал – “на тыловые работы”, значит, вы не попадете на позиции. Обдумайте, киргизы»!
И вдруг случилось что-то невыразимое. Захлестнув своим движением баев и аксакалов, масса закричала:
– Не пойдем! Лучше тут умрем!
Казалось, что возбужденная масса двинет своими могучими руками и от начальства не останется следа!
Губернатор, который уже ушел было, вернулся и стал в десятый раз нудно толковать одно и то же. Было ясно, что никакие силы не заставят киргиз идти на тыловые работы, что само начальство не уверено в себе.
Киргизы начали смелее обращаться к русским, как равные к равным. Вскоре приехали казаки, и картина изменилась. |
Русский карательный отряд
Повешенные мятежники
Крайне показательно сравнение отношения к событиям в Туркестане в 1916 году властей царской России с отношением к ним советских властей. В качестве образца советской точки зрения возьмём изданную в 1932 году книгу Б. Исакеева «Киргизское восстание 1916 года». Достаточно красноречива уже её обложка, на которой истребление русского населения Туркестана азиатами представлено в виде прелюдии к захвату власти большевиками.
Не менее красноречиво и содержание:
| Цитата: |
В 1916 году русских переселенческих поселков насчитывается в Туркестане 941.
Это население занимало около 2 миллионов десятин самой лучшей пахотной земли (долинной, хорошо орошенной и т.д.)
Что это составляло к посевным площадям тогдашнего Туркестанского края?
Эти два миллиона десятин составляли 57,6% общей посевной площади края, иначе говоря, на каждого русского переселенца приходилось 3,17 дес., а на каждого туземного жителя (киргиза, узбека, туркмена) приходилось 0,21 дес. или в 15 раз меньше, чем на русского переселенца.
В то время туземное население (узбеки, киргизы, туркмены) составляло ко всему населению Туркестана 94%.
Эти 94% занимали всего 42,4% посевных площадей, а 6% русского населения занимали 57,6% посевных площадей.
Всячески лучшее и большее количество земель попадало к русским переселенцам, а коренное население было вытеснено на худшие земли, худшие участки и им была предоставлена значительно меньшая площадь земли в сравнении с поселенческими хозяйствами.
В то время существующее временное правительство «керенщина» никакой помощи беженцам не оказывало. Наоборот, поддерживало кулацкие наступления на киргизских трудящихся.
Семиреченские кулаки, которые получили первый удар от киргиз, всячески хотели истребить киргиз.
Были в практике «охотничьи выезды кулаков для истребления киргиз».
По директиве ЦК ВКП(б), когда еще работал Владимир Ильич, в 1920 году была проведена земельно-водная реформа во всей Средней Азии, особенно в Джеты-Су…
Земельно-водная реформа 1920-1921 гг. была исключительно направлена на разрушение остатков колонизаторской политики в Джеты-Су.
Только благодаря этой реформе были возвращены обратно киргизам-трудящимся отобранные у них земли, только благодаря этим мероприятиям были землеустроены киргизы-беженцы… Это была реформа, которая оправдала свою задачу с точки зрения разрушения позиции колонизаторов в Джеты-Су.
Революция 1917 года решила те задачи, которые поставило перед собой восстание 1916 года.
Б. Исакеев. Киргизское восстание 1916 года. Киргизиздат, 1932. С. 5, 10, 37, 41, 43 |
Иллюстрация из книги Б. Исакеева
Более подробно об уничтожении большевиками плодов русской колонизации в Семиречье можно прочесть в статье А.Ю. Ушакова «Русский Ульстер: Семиреченская земельно-водная реформа 1921-1922 годов» ( http://elan-kazak.ru/almanakh-1-2009/ushakov-ayu-russkii-ulster-semirec ):
| Цитата: |
Основной целью «реформы», кроме всего прочего, было окончательное решение «русского вопроса» в области путем существенного ограничения гражданских прав славянского населения, превращение его в людей «второго сорта», внедрение в его сознание мысли, что Семиречье – чужая, нерусская земля и они на ней «захватчики» и «колонизаторы». Вполне допускаю, что «семиреченская земельно-водная реформа» была только некой прелюдией, первым этапом на пути к главному событию, которое планировалось и должно было состояться в конце 1924 г. – национально-территориальному размежеванию в Средней Азии, когда росчерком пера большевистских вождей «Русское Семиречье» окончательно перестало быть таковым.
В те годы Сталин, возглавлявший Наркомнац, так разъяснял политику советской власти по национальному вопросу: «На смену царизму идёт оголтелый, лишённый маски империализм, он является более сильным и более опасным врагом национальностей, основой нового национального гнёта». Проводником этого «оголтелого империализма» в Семиречье было официально объявлено «семиреченское кулачество», в лице казачества и крестьянства.
Борьба большевиков с «русским империализмом», «шовинизмом» и «колонизаторством» стала основой их национальной политики на многие годы вперёд, в связи с чем судьба русских казаков и крестьян на национальных окраинах мало заботила тогдашних вершителей судеб страны, которые, опираясь на поддержку национальных меньшинств, упорно кромсали тело исторической России.
«Межнациональные трения носили здесь (в Семиречье), в связи с форсированной колонизацией области, сугубо острый характер: кошмар разгрома восстания (киргизов) 1916 г. продолжал тяготеть над областью на всём протяжении первых лет существования советской власти. Здесь в лице русского казачества и кулака-колонизатора российский империализм имел свою крепкую опору», – так характеризовали обстановку в области советские историки 30-х годов.
Кто же такой этот «семиреченский кулак» – враг советской власти? На поверку им оказался особый тип русского хозяина, который, несмотря ни на какие трудности и лишения, на далёкой и глухой окраине, каковой являлось Семиречье, смог самостоятельно создать прочное и зажиточное хозяйство ещё задолго до 1917 года, самим своим существованием он обеспечивал прочный тыл и надёжную опору российскому государству. И в этом смысле, «семиреченский кулак» – это почти синоним семиреченского казака и крестьянина-старожила.
Но власть большевиков к семиреченским кулакам причисляла не только подавляющее большинство семиреченского казачества и крестьян-старожилов, но даже тех крестьян-новосёлов, которые переселились в край в ходе столыпинской реформы 1906-1912 годов и сумели экономически подняться из нищеты и нужды.
11.04.1921 г. ВЦИК принял постановление «Об образовании Туркестанской советской социалистической республики», в состав автономии, вместе со среднеазиатскими туземными народами, было скопом включено и русское казачье и крестьянское население, без всякого их согласия и волеизъявления. После чего уже под руководством «автономного» туркестанского руководства «семиреченская реформа» была продолжена.
Спустя год даже сами партийные руководители вынуждены были признать, что в ходе проведения «реформы» ими допускались «отдельные неправильности и недочёты», однако, как отмечалось в циркулярном письме, «никакого возврата к прошлому ЦК РКП(б), санкционировавший Семиреченскую земельную реформу, не допустит, …равно как даст беспощадный отпор попытке создать в Туркестане русский Ульстер, т.е. колонизаторскую фронду национального меньшинства, рассчитывающего на поддержку “центра”». ЦК РКП(б) потребовал отказа от «всякого шовинизма… на основе последовательного проведённого отказа русского меньшинства от позорных привилегий “господствующей нации”, установленного царизмом и русской буржуазией».
Весьма показательна тональность доклада председателя Семиреченской ЧеКа: «Генеральная задача: немедленно и решительно положить конец великороссийскому семиреченскому колонизаторству – вот первая основная задача социальной революции на Востоке… В настоящее время подавление кулацко-колонизаторского элемента проводится Семиреченской областной чрезвычайной комиссией путём применения самых беспощадных репрессий».
В апреле 1921 года был издан Декрет «о возвращении трудящимся киргизам земель, переданных «царизмом» Сибирскому, Уральскому и Семиреченскому казачьим войскам», всего 845,000 десятин земли.
ВОТ КРАСНОРЕЧИВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ «СЕМИРЕЧЕНСКОЙ РЕФОРМЫ»:
В 1921 году в Семиречье было ликвидировано 127 «кулацких» хозяйств, из них: 82,7% в Пишпекском уезде, 7,9% – в Лепсинском, 6,3% – в Верненском, 3,1% – в Каракольском; ликвидировано и расселено русских переселенческих посёлков в целях устранения препятствий водопользованию и землепользованию туземного населения – 15, в том числе в Каракольском – 7, в Нарынском – 8. В 1922 году ликвидировано уже 1341 кулацкое хозяйство, из них: в Лепсинском уезде – 61,1%, в Джаркентском – 27,6%, в Алма-Атинском – 7%, в Талды-Курганском – 4,2%. Ликвидировано и расселено русских селений – 54, в том числе в Лепсинском – 20, Талды-Курганском – 19, Джаркентском – 6, Пишпекском – 5, Джаркентском – 6, Алма-Атинском – 4. Изъято т.н. излишков из переселенческих наделов: в 1921 году – 26 810 десятин, в 1922 году – 21 408 десятин. Из 785 891 десятин (858 979 га) казачьих земель, органами советской власти было принудительно изъято 277 419 десятин (303 219 га), или 35,3%.
Нарком земледелия Туркестанской АССР Асфендияров в письме в ЦК РКП(б) отмечал: «Первый реальный опыт привлечения к советскому строительству… масс ранее угнетённой нации дал блестящие результаты. В настоящее время всем партийным и советским органам дана задача закрепления завоёванных позиций… Работа ведётся по организации киргизской бедноты и параллельно с этим ведётся работа по классовому расслоению русской деревни. Намечена задача создания смешанных киргизско-русских посёлков».
Всего в фонд землеустройства киргизского населения было передано свыше 1 млн. десятин земли, из них только в первый год «реформы» (1921) в пользу кочевых аулов поступило свыше 300 000 десятин земли. У семиреченского казачества и у казаков, проживавших в соседней Сыр-Дарьинской области, в пользу киргиз было изъято 160 000 десятин земли. Всего в 1921-1922 годах в ходе реформы было изъято у русского населения 460 000 десятин земли, только в 1922 году у казачества изъято 134 500 десятин земли.
Советская власть, используя «семиреченскую реформу», практически уничтожила «Русское Семиречье» (или «Русский Ульстер», по меткому выражению вождя большевиков), а вместе с ним было вычеркнуто из отечественной истории такое уникальное явление, как Семиреченское казачество. |
Какие из вышесказанного можно сделать выводы?
Во-первых, русские в Туркестане были белыми сахибами и вели себя с туземцами так же жестоко и беззастенчиво, как и все прочие европейские колонизаторы в своих колониях.
Во-вторых, Российская Империя была русским национальным государством, ставившим во главу угла интересы русского народа.
В-третьих, большевизм всегда был в основе своей антиевропейской и антихристианской (а в силу этого и антирусской) силой. |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
us998
Зарегистрирован: 05.12.2009
Сообщения: 8248
Откуда: СССР
|
| Добавлено: Сб Сен 29, 2012 7:01 am Заголовок сообщения: |
|
|
Пишет vadimbey (bey)
2012-09-27 09:56:00
http://bey.livejournal.com/391124.html
| Цитата: |
+++
Когда дуэт Никитиных был в Узбекистане (думаю что) в последний раз, под самый занавес СССР, им устроили концерт перед школьниками Ферганской области, на стадионе.
Узбекская молодежь, да еще областная - довольно дикая, если нет надзора уважаемых старших.
В те годы зашкаливания местного национализма этот концерт привел к освистыванию и закидыванию помидорами.
Никитин призывал к совести, потом они ушли, сказав что ноги его здесь больше не будет.
Свидетель сидит рядом, за соседним столом.
Была одним из тех школьников. |
_________________
новый http://9e-maya.com/index.php?action=forum
резерв http://9e-maya.org/forum/index.php
http://www.igstab.net./ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
|
|
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
